Хотелось уехать прямо сейчас. Причем навсегда. Стать звездой где-нибудь в Голливуде, и пусть они смотрят меня по телевизору. А потом вернуться и снисходительно кивать головой при встрече. В ответ на их заискивающие взгляды.
Я чувствовала себя так, словно вышла в открытый космос без скафандра. И не умерла. А даже наоборот, справилась с заданием. Под восхищенные взгляды телезрителей всего земного шара.
Легко руководить бухгалтерами, водителями, инженерами, рабочими: все эти люди пришли на свою работу, потому что им нравится, она их устраивает, они учились этому и сами стремятся к тому, чтобы работать лучше — это обеспечивает рост карьеры и зарплаты. А такой профессии, как домработница, просто не существует. На нее не учат, и девочки не выбирают ее после школы. В домработницы идут те, у кого в жизни что-то не получилось. Кто делать ничего другого не умеет. Или за легким заработком. Домработницы получают больше, чем учителя и инженеры.
— Что такое быть женщиной?
— Это значит быть Гаем Юлием Цезарем. Уметь делать пять дел одновременно.
Депрессия, которая однажды пустила корни в моем сознании, теперь разрослась буйными цветами. Черными. И колючими.
Я бы тоже могла стать писателем. Это так же, как многие мои знакомые ни с того ни с сего становятся модельерами или дизайнерами интерьеров. Они думают, что чем больше нашить на куртку блесток рядом с кружевом и драной мешковиной, да еще меха оранжевого неплохо — тем больше шансов, что у тебя признают талант. И нашивают все это с таким уверенным видом, что те, кому это не нравится, просто боятся признаться. Чтобы не прослыть людьми с плохим вкусом.
У каждого свои места для знакомства с женщинами, — объяснил мне Антон. — Некоторые спускаются за ними в метро: это просто край непуганых невест, а ленивые, типа меня, просто сидят за лучшим столиком там, куда женщины сами приходят в поисках мужчин.
Человечеству свойственна стадность. А про тех, кто выбивается, говорят, что они — ненормальные. Да здравствуют сумасшедшие! Без них было бы так скучно!
Интересно, а я — сумасшедшая? Надеюсь, что да.
Первый раз я растянула рот до ушей, когда у нас в летнем лагере птенец сдох. С тех пор все время улыбаюсь. Когда другие плачут.
Однажды я расставалась со своим бойфрендом. Он меня предал. И улыбалась во весь рот.
Хотя готова была рыдать. А он смотрел на мою улыбку и чувствовал себя ничтожеством. Думал, что мне — все равно. Если бы мне было хоть чуть-чуть больше все равно, я бы рыдала. И его самолюбие не было бы так задето. Он мне потом еще несколько лет звонил.
Cлайд с цитатой