— Когда я узнаю?
— Ты узнаешь, когда не проснешься с пулей в голове.
— Когда я узнаю?
— Ты узнаешь, когда не проснешься с пулей в голове.
— Почему тебе так нравится драться?
— Драться? Всё просто! Я не должен ни о чём беспокоиться. Знаешь, эти минуты в клетке заставляют меня чувствовать, что я принадлежу этому миру, хотя и упаду сто раз. Я уверен, что поднимусь на сто первый. А когда я поднимаюсь, в этот момент я счастлив, я счастлив и мне не страшно. Именно в этот момент я чувствую себя победителем, понимаешь?
— Я ему шею сломаю!
— Да?! Не думаю! Потому что когда твои мозги размазаны по стене, ты немного потеряешь координацию...
— Мне не нравится, как у нас заканчиваются вечера!
— Что?! Ты про то, как тебя побила девушка?
— Ты никогда не говорил, что с твоим лицом?
— Ну, парень уклонился влево, а я ушёл вправо. Знаешь же как бывает?
— И что же было когда ты ушёл вправо?
— Я блокировал его удар своим лицом...
Первое правило, когда ты входишь в клетку, — не дай себя ударить! Если ты его нарушил, то есть другое правило — это значит, что ты выйдешь с травмой и не важно, что будет, и будет больно как в аду...
Для меня лучше сделать два шага назад, посмотреть на течение боя и найти слабое место, воссоздать его самому. Ну а когда оно есть, я туда бью, чаще всего хватает одного удара...
Для меня лучше сделать два шага назад, посмотреть на течение боя и найти слабое место, воссоздать его самому. Ну а когда оно есть, я туда бью, чаще всего хватает одного удара...
— А я жалею, что не мужчина и не служу в армии.
В таких случаях доза лести крайне необходима.
— Вы легко достигли бы чина фельдмаршальского!
— С моим-то драчливым характером? — хмыкнула Екатерина. — Что вы, посол! Меня бы пришибли еще в чине поручика. — Прощаясь с Дюраном, она вдруг в полный мах отвесила ему политическую оплеуху. — Я не знаю, как сложатся мои дальнейшие отношения с Версалем, но можете отписать королю: французы способны делать в политике лишь то, что они могут делать, а Россия станет делать все то, что она хочет делать...