Одинаково низко, попав в беду, обвинять жизнь в мерзости и, будучи счастливым, объявлять её прекрасной.
Первый и последний учитель жизни — это сама жизнь, и надо отдавать себя этой жизни безбоязненно и безраздельно.
Одинаково низко, попав в беду, обвинять жизнь в мерзости и, будучи счастливым, объявлять её прекрасной.
Первый и последний учитель жизни — это сама жизнь, и надо отдавать себя этой жизни безбоязненно и безраздельно.
... без поэзии мужчина пойдёт на войну, девушка — замуж, жена станет матерью, люди похоронят своих мертвецов и умрут сами; однако, опьянённые стихами, все они устремятся к своему делу с неоправданными надеждами.
Поэзия придаёт жизни красивую видимость, которой она не обладает, это самая соблазнительная ложь и самая предательская советчица.
Политик — это человек, который притворяется, будто так же жаждет почёта, как и все остальные, но успешно притворяться он может, только если в душе свободен от этой жажды.
Я уже не способен на живое сострадание при встрече с кем-нибудь из бесчисленных людей, влачащих загубленную жизнь. И ещё менее стараюсь их оправдать, когда вижу, как легко они находят себе оправдание сами, когда наблюдаю, как высоко они вознесены в собственном мнении, прощены и оправданы самими собой и яростно обвиняют загадочную судьбу, которая якобы их обездолила и чьей невинной жертвой они себя представляют.
Поистине наш ум – рыночная площадь, где раб стоит бок о бок с мудрецом, или запущенный сад, где рядом с розой растут сорняки. Банальная мысль может в любой миг по ассоциации вызвать мысль самую возвышенную, а ту в свою очередь можно доказать самой заурядной повседневной подробностью или ею же сразу оборвать.
Исключение привлекает нас потому, что каждый считает себя существом исключительным и предназначенным для исключительного.
Птенец, вылупившийся из яйца в темном чулане и сроду не видавший гнезда, когда придет пора гнездования, безошибочно примется за дело.
Есть только один способ утвердиться в чем-либо: совершить рискованный поступок в согласии со своими убеждениями.