Брэм Стокер. Дракула

Другие цитаты по теме

Итак, вы, вместе с остальными, намерены тягаться со мной, хотите помочь этим наивным простецам выследить меня и расстроить мои планы. Но теперь вы знаете, а вскоре узнают и они, что значит встать мне поперек дороги. Им следовало бы беречь свои силы для защиты дома, а они строят козни против меня — это против меня-то, мастера интриг и борьбы, повелевавшего народами еще за сотни лет до их рождения! Разумеется, я обвел их вокруг пальца. И вы, столь бесценная для них, сделались плотью от плоти моей, кровью от крови моей, породнившись со мной; сначала вы будете моим живительным источником, а потом — спутницей и помощницей. Но в свою очередь вы будете отомщены за то, что они не уберегли вас; ведь никто из них не пришел вам на помощь. Но пока вы должны быть наказаны за то, что сделали. Вы участвовали в кознях против меня и теперь станете подвластны моему зову. Как только я мысленно прикажу вам: «Приди!» — вы помчитесь на мой зов через моря и океаны; для этого я сделаю вот что!»

Я не ищу ни веселья, ни радости, ни изобилия солнечных лучей и искрящихся вод, столь любимых молодыми и веселыми людьми. Я уже не молод; а мое сердце, измученное годами печали, не приспособлено больше к радости; к тому же стены моего замка разрушены; здесь много тени, ветер свободно доносит свои холодные дуновения сквозь разрушенные стены и раскрытые окна. Я люблю мир и тишину и хотел бы быть наедине со своими мыслями, насколько это возможно.

Я жажду попасть на переполненные народом улицы вашего величественного Лондона, проникнуть в самый круговорот суеты человечества, участвовать в этой жизни и ее переменах, ее смерти, словом, во всем том, что делает эту страну тем, что она есть.

Я привык быть господином и хочу им остаться навсегда или же, по крайней мере, устроиться так, чтобы никто не мог стать господином надо мною.

Здесь я знатен; я — магнат; весь народ меня знает, и я — господин. Но иностранец на чужбине — ничто; люди не знают его, а знать человека — значит заботиться о нем.

Она была полна жизни и сладострастной красоты, и я даже вздрогнул, ибо пришел убивать. О, я не сомневаюсь, что в древние времена, когда приключались такие вещи, многие думали и пробовали делать то же самое, что и я, но затем убеждались, что это им не по силам; и они медлили и откладывали, пока наконец красота и соблазнительность порочного «не мертвого» не очаровывала их, и они не останавливались в нерешительности, а солнце садилось, и сон вампира проходил. Тогда открывались чудные глаза белокурой женщины и смотрели на них с любовью, а сладострастные губы протягивались к ним для поцелуя, человек ослабевал, и в объятиях вампира оказывалась новая жертва.

Мне кажется, есть нечто в самой природе женщины, что позволяет мужчинам открывать им душу, делиться чувствами, не испытывая при этом унижения мужского достоинства.

Бог не покупает души. А дьявол, если и покупает, то никогда не держит своего слова. Но Бог милостив и милосерден.

Нельзя, чтобы он заметил, какой плаксой я стала. Это, по-моему, одно из главных заповедей, которые мы, бедные женщины, должны твёрдо усвоить.