Он изрекает такие банальности, что достаточно положить их на музыку – и получится шлягер.
Говорите, что не подозреваете меня в банальности?
И все же я сказал: «Люблю тебя!» Но это и вправду не было банальностью.
Он изрекает такие банальности, что достаточно положить их на музыку – и получится шлягер.
Говорите, что не подозреваете меня в банальности?
И все же я сказал: «Люблю тебя!» Но это и вправду не было банальностью.
Банальность собирает аплодисменты многотысячной толпы, состоящей из всех ее соавторов.
Мысль, теряя себя, не прекращает своего существования – она становится конкретной бессмысленностью.