Когда твоим врагам неизвестны пределы твоих возможностей, они не рискнут тебя провоцировать.
Страх — это не слабость. Слабость — это позволить ему сломить тебя, лишить тебя голоса. Страх – не враг. Это учитель.
Когда твоим врагам неизвестны пределы твоих возможностей, они не рискнут тебя провоцировать.
Страх — это не слабость. Слабость — это позволить ему сломить тебя, лишить тебя голоса. Страх – не враг. Это учитель.
Я получала удовольствие от чувства страха перед безмолвным мраком, но дело было не только в этом. Под покровом ночи ты замечал те вещи, на которые не обращал внимания при свете дня. Вещи, которые люди скрывали. Однако, когда они думали, что все остальные погружены в сон, то теряли бдительность и выдавали то, что прятали за семью печатями.
Я получала удовольствие от чувства страха перед безмолвным мраком, но дело было не только в этом. Под покровом ночи ты замечал те вещи, на которые не обращал внимания при свете дня. Вещи, которые люди скрывали. Однако, когда они думали, что все остальные погружены в сон, то теряли бдительность и выдавали то, что прятали за семью печатями.
Людей, пытающихся нас изменить, более чем достаточно, а тех, кто хочет, чтобы мы оставались самими собой, практически нет. Кое-кто однажды открыл мне на это глаза. Я хотел дать тебе ту же возможность.
Мы не нуждаемся в сексе, чтобы выжить, но он нам нужен, чтобы жить, – пояснил Майкл. – Это способ получить кайф. Одно из немногих состояний, когда все пять чувств максимально обострены.
Ладно, – презрительно ухмыляясь, процедил Тревор. – Тогда уезжай. Заведи новых друзей, оставь всё позади, но твои демоны всё равно последуют за тобой. От них не убежать.
При ближайшем рассмотрении многие красивые предметы теряют свое великолепие. Прельщает тайна, а не внешний облик.
Царапины и синяки, татуировки, шрамы, улыбки и морщины рассказывают наши жизненные истории.
Не все поймут, не все найдут в тебе себя.
Придут однажды, уйдут навсегда.
Не все оценят твой талант и характерный почерк,
И ты останешься для них так, одним из прочих.