— Как у тебя дела?
— Плохо. А у тебя?
— Тоже кошмар... да...
— Да нет, мне так не кажется... свободны! Свободны! Совершенно свободны, ясно?
— Точно...
— Это здорово!
— Мы теперь свободны, можем делать все, что хотим! Здорово!
— Как у тебя дела?
— Плохо. А у тебя?
— Тоже кошмар... да...
— Да нет, мне так не кажется... свободны! Свободны! Совершенно свободны, ясно?
— Точно...
— Это здорово!
— Мы теперь свободны, можем делать все, что хотим! Здорово!
— Итак, война... Война — это жестокость, а жестокость — это плохо. Ее вообще не должно быть... Должен быть мир — поэтому и название такое!
— Что вы говорите? Это совершенно не соответствует тому, что вы написали в своем сочинении!
— Сеньора, почему бы нам не почитать стихи?
— Правильно, стихи про дружбу, что-нибудь трогательное. Просим вас!
— Меня удивляет ваш неожиданный интерес к лирической поэзии. Более того, я даже прочитаю вам поэму. Но сначала мы послушаем Бустаманте!
— Бустаманте, что это у тебя между ног?!
— Яйца...
— На что ты там смотришь?!
— То, что у него там настолько ничтожно, что не заметишь.
— Спиритто!
— Я пошутила, вот и все.
— Хватит шутить, это дело серьезное. На что ты там уставился, Бустаманте? Покажи, что у тебя на коленях!
— Ничего...
— Бустаманте, это фотография Спирито! Почему ты ее там держишь?
— Он портит мою фотографию?!
— Замолчи, а то выгоню!
— Что ты с ней сделал, извращенец?
— Да ничего.
— Замолчите оба!
— Успокойтесь, мужланы, не нервничайте!
— Значит, мы мужланы?
— Изложи свои претензии письменно, пришли мне e-mail.
— Может, телеграмму прислать?
— Сейчас я пришлю e-mail, в больнице прочтешь!
— Что я творил?
— Орал всю ночь, блевал, в кровать пописал.
— Пока ты не заснул, Сантьяго с тобой сидел.
— Вот идиот! Наверное, всякой ахинеи еще какой-нибудь нагородил?
— В любви ему признавался.
— Сказал, что он лучше, чем Паула...
— А где Пабло? Наверное, опять какую-то вертихвостку клеит.
— У тебя язык без костей.
— Да, но проблема в том, что нам придется танцевать с его дочерью. Если она симпатичная — ничего, а если уродина?
— А ты вообще не танцуешь, мексиканец, слышишь?
— Подожди! Пусть она будет уродиной, но мы все равно там будем играть! Я с ней потанцую.
— Теперь я виноват во всех бедах, которые творятся на планете?!
— Беды нашей планеты начались тогда, когда родился ты.
— Ты больная на голову.