— Какая свадьба сорвалась. А где костюмчики-то взяли? Небось в большом театре напрокат? Аферюги. А кто же у нас тесть, Кроликов? Какой-нибудь миллионер?
— Я Шниперсон. Дирижер. И тесть мой сенатор!
— Какая свадьба сорвалась. А где костюмчики-то взяли? Небось в большом театре напрокат? Аферюги. А кто же у нас тесть, Кроликов? Какой-нибудь миллионер?
— Я Шниперсон. Дирижер. И тесть мой сенатор!
— Ну тогда у меня, наверное, с глазами что-то.
— Глаза у тебя здоровые. Только ты, козёл, на голову больной, с детства.
— В кругах, которым я близок, мама, слово «козёл» очень обидное. Постарайтесь поэтому в разговоре его не употреблять.
— Ты что такое, козел, у государства свиснул, что у меня по два раза в день обыски делают?
Я утром положу паркет, днем его вскрывают, я вечером приклею плитку, ночью её сбивают. Николай Инокентьевич уже домой не уходит, его постоянно понятым притаскивают!
— В конце концов, секс — такое же естественное отправление организма, как и...
— Естественное — это когда каждый день! А если раз в месяц, и то по принуждению...
— Суходрищев! Щас глаз на жопу натяну!
— Гла-аз… На джоп-пу… Оригинално! Восхитително! Гльяс... на джоппу! Гениально!
[Милиция начинает их вязать.] — Руки! Руки убрал. Волки́ позорные! Муфлоны лабрадорские! Глаза в джоппу вставлю!
Он же Автандил Калашников, он же — Алёша Муромец, он же — проповедник южно-корейской секты преподобного Муна Сунь Хунь в Чань.
— А невеста где?
— Кэрол?
— А что, другая невеста есть?
— Наверное, там, где вы её оставили.
— В церкви до сих пор?
— Почему в церкви? В спальне.