Идею можно задогматировать до дыр.
Когда родится новая идея, акушер жаждет считаться и ее отцом, и ее матерью, а иногда и самой новорожденной.
Идею можно задогматировать до дыр.
Когда родится новая идея, акушер жаждет считаться и ее отцом, и ее матерью, а иногда и самой новорожденной.
В борьбе идей погибают люди.
Мысль – как пес: рвется к своей цели, но по дороге то схватит старую обгрызенную кость, то погонится за перышком, то понюхает цветок, на который кто-то из сородичей задрал лапу.
В голову лезут всякие идеи – изнутри.
Не странно ли – там, где мысль преследуют, она часто стоит на месте.
Трудно выдвинуть красивую и сильную идею, но она может стать убежищем для целых поколений.
Сформулированная мысль – это плененная мысль, потому что она оторвана от корней и уже не имеет возможности развиваться дальше. Все ее расширения – это уже новые мысли.
Ордена висят на нем, как повешенные.
Мы с соотечественниками пользуемся одной и той же грамматикой, но часто очень поразному употребляем время и залоги – активный и пассивный.
Тот, кто судорожно цепляется за жизнь, может погибнуть вместе с ней.