— Я говорю разумные вещи?
— Учитывая обстоятельства — да.
— Я говорю разумные вещи?
— Учитывая обстоятельства — да.
Может это не очень смело не хотеть умирать, но я остаюсь приверженцем привычки, этой пагубной привычки жить. Мы живем даже без надежды, а если мне удастся найти надежду, тогда все, это лучшее, что я могу сделать.
— Ужин сгорел.
— Мне жаль.
— Не мой ужин. С моим было все в порядке. Твой ужин. Я поставила его обратно в духовку, включила огонь побольше и смотрела, пока все не почернело. Но он очень горячий. Будешь?
— Я голосовал за Рейгана!
— Серьезно?
— Дважды.
— Дважды? Ну и ну. Гей-республиканец.
— Простите?
— Да так, ничего...
— Это не так. Совсем не так.
— Вы не республиканец?
— Что?
— Что?
— Не гей, я не гей.
— Простите..
— Белиз. Скажи ему, я люблю его. Можешь это сделать?
— Я долго над этим думал и я до сих пор не понимаю, что такое любовь. Правосудие просто. Демократия элементарна. Эти понятия не раздваиваются. Но любовь очень сложна. И она наказывает тех, кто нарушает ее суровые законы.
— Я умираю.
— Это он умирает. Ты об этом только мечтаешь.
— Вы можете съесть целых три штуки?
— Ну... я... проголодался.
— Но это же так вредно. В них куча крысиных какашек, тараканьих лапок, и стружек, и всякого дерьма.
— Ха.
— И еще... э-э... что-то химическое, токсины.
— Вы же сами их едите.
— Да, но видите ли, их форма, против нее я бессилен, плюс я пытаюсь совершить самоубийство, а у вас какая уважительная причина?