В воздухе запахло электричеством. Мысленно я спросил себя, отчего жизнь столь неудобная штука. Почему бы сейчас не вызвать своих собак и не помчаться с ними через лес, пьянея от близкой грозы, ломая ветки, дыша полной грудью почти здорового человека?... Почему я сижу здесь и слушаю это?
Лицемерное рассуждение о боли... Отчего каждый из нас всегда думает о той боли, которую готов вынести сам, и не видит, что происходит прямо перед его глазами?
Над деревьями полыхнуло, и с неба упали первые капли. Они были мелкими, осенними, и сильно походили на мою будущую старость.
Это похоже на книжки Джирайи-самы. Я ни одной не читал, потому что в Суне такая литература запрещена. Но мне пересказали две. У меня есть сюжет, однако никто не может написать его. Он о политике, государственной измене и любви. Там много крови. Я не умею писать книги, поэтому решил прожить то, что не даёт мне покоя.
С товарищами не спят. С друзьями и родственниками не спят, с учителями не спят. Это непристойно, опасно и против природы. Для успокоения природы существуют наёмные женщины.
Подлинная любовь почти неподвижна, как я помнил с детства, она опирается на глубокое внутреннее родство.
Я не люблю эксцентрику. Не люблю экзотику. Я спокойный человек, у меня одинокий налаженный быт, я стремлюсь к скуке, потому что её так мало в моей жизни.
Меня не оставляла мысль о том, что сам я пахну казармой, мокрой псиной, я чувствовал горький пот, пары принятого алкоголя, терпкий запах возбуждения. Как его не стошнит.
... Очень глупый вопрос, достойный ребёнка.
Любящие люди этого не замечают. Для них наша вонь — многогранный аромат тысячи вишен.
... его голос стал бархатным и одновременно печальным, но в нем присутствовали шумы, некие всполохи интонаций. Если бы голос имел цвет, этот был бы тёмно-вишнёвым.
Cлайд с цитатой