Мысль, теряя себя, не прекращает своего существования – она становится конкретной бессмысленностью.
Когда родится новая идея, акушер жаждет считаться и ее отцом, и ее матерью, а иногда и самой новорожденной.
Мысль, теряя себя, не прекращает своего существования – она становится конкретной бессмысленностью.
Когда родится новая идея, акушер жаждет считаться и ее отцом, и ее матерью, а иногда и самой новорожденной.
Мысль – как пес: рвется к своей цели, но по дороге то схватит старую обгрызенную кость, то погонится за перышком, то понюхает цветок, на который кто-то из сородичей задрал лапу.
Трудно выдвинуть красивую и сильную идею, но она может стать убежищем для целых поколений.
Сформулированная мысль – это плененная мысль, потому что она оторвана от корней и уже не имеет возможности развиваться дальше. Все ее расширения – это уже новые мысли.
Едут невежды сквозь собственное невежество, думая, что это тоннель, в конце которого их ждет свет. А не дождутся!