Елена Генриховна Гуро

Другие цитаты по теме

Прости, что я пою о тебе, береговая сторона,

Ты такая гордая.

Прости, что страдаю за тебя -

Когда люди, не замечающие твоей красоты,

Надругаются над тобою и рубят твой лес.

Ты такая далекая

И недоступная.

Твоя душа исчезает как блеск -

Твоего залива,

Когда видишь его близко у своих ног.

Прости, что я пришел и нарушил -

Чистоту, твоего одиночества,

Ты — царственная.

Зажигаться стали фонари,

освещаться столовые в квартирах...

Я шептал человеку в длинных космах;

он прижался к окну, замирая,

и услышал вдруг голос своих детских обещаний

и лихорадок начатых когда-то ночью.

И когда домой он возвращался бледный,

пробродив свой день, полуумный,

уж по городу трепетно театрами пахло -

торопились кареты с фонарями;

и во всех домах многоэтажных,

на горящих квадратах окон,

шли вечерние представленья:

корчились дьявольские листья,

кивали фантастические пальмы,

таинственные карикатуры -

волновались китайские тени.

Вот поет дорога.

Дорога моя — вот.

Вот и сам я!

А я вожжи взял,

эх, Родина!

А я ружье взял.

Вот — и мать.

Не тужи, не тужи, родная,

задул большой ветер —

не тужи, не плачь, мама.

Камень при дороге стал,

сосна шумит.

Ветер дальше, дальше погнал окрест.

Не плачь, мама.

Родина, родина — земля,

одна ты — мать.

За тебя я ушел.

Не тужи, не тужи, родная,

не плачь, мама.

Прядки на березе разовьются, вьются,

сочной свежестью смеются.

Прядки освещенные монетками трепещут;

а в тени шевелятся темные созданья:

это тени чертят на листве узоры.

Притаятся, выглянут лица их,

спрячутся как в норы.

О мой достославный рыцарь!

Надеюсь, победой иль кровью

Почтите имя дамы!

С коня вороного спрыгнул,

Склонился, пока повяжет

Нежный узор «Эдита»

Бисером или шелком.

Следы пыльной подошвы

На конце покрывала.

Колючей шпорой ей

Разорвало платье.

Господин супруг Ваш едет,

Я вижу реют перья под шлемом

И лают псы на сворах.

Прощайте дама!

Ты веришь в меня?

— Я верю в тебя. -

А если они все будут против меня?

Ну да, какой же ты, я верю в тебя.

Если все мои поступки будут

позорно против меня?

Я же верю в тебя!

В небо улетает, улетает ласточка –

кружится от счастья.

На дюне пасмурно, серо и тихо.

Куличок льнет к песку.

В черноте горячей листвы

бумажные шкалики.

В шарманке вертятся, гудят,

ревут валики.

Ярким огнем

горит рампа.

Над забытым столиком,

в саду,

фонарь или лампа.

Pierette шевелит

свой веер черный.

Конфетти шуршит

в аллейке сорной.

Давит пальцы железными клещами холод.

Пришло б начало новой поры,

Открылись бы страны.

Тут же в комнате прятался конец

клубка вещей,

затертый недобрым вчерашним днем

порядком дней.

Тут же рядом в комнате он был!

Я вдруг поверил! — что так.

И бояться не надо ничего,

но искать надо тайный знак.

И я принял на веру; не боясь

глядел теперь

на замкнутый комнаты квадрат...

На мертвую дверь.

Не сумела просто веселиться:

Слишком долго была одна.

Стало больно, больно некстати...

Милые платьица, недоступные...

Пришлось отвернуться и заплакать.

А старушки оказались недобрые:

И неловко, — пришлось совсем уйти.