Некоторые люди не умеют рисовать, но очень хотят. Вот только почему их неумение рисовать часто оценивается, как талант? Непонятно.
Уходил я, потому что надоедало. Я начинал заглядываться на других девушек и мечтать о них, порой, не попрощавшись со своей. Заметив это, я отказался терпеть и прощать себе такое непозволительное отношение и поведение. Это было низко и подло, зато честно. Я понимал, что истинная любовь так себя не поведет.
Этих современных писак вообще читать невозможно, они просто подхалимы и симулянты. Это видно невооруженным глазом. Выдают себя либо за либеральных миротворцев, либо за антиподов — пьющих, курящих, трахающихся, блюющих и матерящихся. Типа они такие бывалые авантюристы, с виду хмурые и холодные, а внутри, якобы, романтики. Это просто метание пыли в глаза. На самом деле, все они слабаки, ноющие в подушку после каждого негативного отзыва.
Слишком рано разочаровался в жизни. Все предельно легко: то, чего не желаешь — получишь, и то, о чем мечтаешь — не увидишь. Ненужность. Она словно плед, который невозможно скинуть с себя. Любовь — неосязаема. Не ты первый, не ты последний. Я словно хожу по магазину с вещами, которые уже кто-то носил. Примеряю, затем снимаю и кладу на новое место. И я такой же. Наверное, я носок.
Я часто слышал фразу из Библии, адресованную христианам: «Вы свет миру». Но в таком случае, я хожу в кромешном мраке, так как вовсе не вижу света. Верующие порой кажутся еще более глупыми и коварными, нежели мирские люди. Некоторые чуть в обморок от страха не падают при виде крысы, змеи, паука или гавкающей собачки, однако, смело лгут, сквернословят, блудят, будто не сознавая того, что за этими грехами стоит чудище намного страшнее и могущественнее всех вместе взятых земных тварей.
Кто лучше или хуже? Я изрыгаю, меня тошнит. Порой хочется поджечь все и сгореть самому вместе со всем. Но разве затем мы пришли в этот мир? Разрушать? Не думаю. Многие воображают из себя творцов, считают, что вносят в мир нечто полезное, сами не замечая, что губят его своими мерзкими изобретениями. И полет человека на луну — отнюдь не шаг вперед — скорее скачок назад.
Что ты сделаешь с молчанием? Спорить не удастся, и ругать долго не получится, поэтому оно чаще импонирует нам.
Из года в год нам вкачивают в голову одну и ту же брехню, какие-то старикашки и богатеи, извращенцы. Земляне, как мы докатились до этого? Человечеству крышка, так зачем тянуть? Мы нуждаемся в хаосе, чтобы покончить со всем этим. Зачем мы строим эти сооружения и здания? Для чего оружие? Мы не развиваемся, только воображаем себе это. Все только и занимаются тем, что хвалят друг друга: «Этот сделал то, а тот открыл это. Он победил лень, стремился к цели и достиг ее». Не правда. Никто ничего не побеждал, а если и побеждал, то этого недостаточно.
Мне нравилось то, как относились ко мне в школе. Я избивал там каждого, когда хотел и за что хотел, и со мной не паясничали, если обещали — делали. Разговаривали, трепеща. Такое чувство, будто с людьми и вправду нужно вести себя, как со скотинами. Что ж, это вовсе не трудно.
Мне нравилось сидеть наедине с собой, размышлять, читать великих писателей, мысленно или, бывало даже, письменно спорить с ними, а иногда и напротив — подхватывать их концепции и развивать их настолько обширно, насколько позволяли мои умственные способности.
Вокруг только и говорят о сексе. Всюду и везде. Все мечтают о нем ежедневно, по нескольку раз. Женщины пока не нашли оправданий своей распущенности, на них по сей день вешают ярлык «шлюха», от чего они ведут себя скрытно, утаивая похотливые плотские желания. Впрочем, не все. Многие уже наплевали на ярлыки и делают, что вздумается. Однако мужчины никогда не считали зазорным выставлять напоказ свое желание поиметь всех и вся. Чем больше, тем лучше — хором говорит мир. Таков закон природы, джунглей, ведь мы — самцы. Но какие? Тупоголовые, необузданные, слабые и больные, ведь каждый хочет секса. Отдаться этой похоти — легко, а вот обуздать себя почти невозможно. Да и зачем? Кому это нужно? Звери живут, исходя из желаний. Нельзя быть одновременно человеком и бабуином.
Cлайд с цитатой