Иной человек вот так же, как сова днем, мечется в жизни... Ищет, ищет своего места, бьётся, бьётся, — только перья летят от него, а всё толку нет... Изобьётся, изболеет, облиняет весь, да с размаха и ткнется куда попало, лишь бы отдохнуть от маеты своей...
Живут тоже... а как? Лезут куда-то... Таракан ползет — и то знает, куда и зачем ему надо, а ты — что? Ты — куда?..
Иногда они со страхом говорят о своей совести, порою искренно мучаются в борьбе с ней, — но совесть непобедима лишь для слабых духом; сильные же, быстро овладевая ею, порабощают ее своим целям. Они приносят ей в жертву несколько бессонных ночей; а если случится, что она одолеет их души, то они, побежденные ею, никогда не бывают разбиты и так же сильно живут под ее началом, как жили и без нее...
Неужто затем человек рождается, чтобы поработать, денег зашибить, дом выстроить, детей народить и — умереть?
... одних книг мало: надо ещё уменье пользоваться ими... Вот это уменье и есть то самое, что будет хитрее всяких книг, а в книгах о нем ничего не написано... Этому, Фома, надо учиться от самой жизни. Книга — она вещь мёртвая, ее как хочешь бери, рви, ломай — она не закричит... А жизнь, чуть ты по ней неверно шагнул, неправильно место в ней себе занял, — тысячью голосов заорет на тебя, да еще и ударит, с ног собьет.
Нужно жить всегда влюбленным во что-нибудь недоступное тебе. Человек становится выше ростом от того, что тянется вверх.
И значит, человеку до Человека надобно дорасти, дорасти до собеседника вселенной, поскольку скот не виноват, что он скот, а человек, ежели он скот, — виноват.
— Все люди думают, что будут жить вечно, — тихо начал он. — Никто не допускает даже мысли, что когда-нибудь их век кончится. Что когда-нибудь на Земле не останется ни одного из их племени, как это случилось с Синиссипи. Твои соплеменники, Нест, тоже в этом уверены. Они будут жить всегда. Никому их не уничтожить, не стереть с лица земли. Просто ослеплены собственной неуязвимостью.
А ведь уничтожение уже началось. Оно происходит постепенно, исподволь. Мало-помалу их вера в себя разрушается. Растущий цинизм отравляет жизнь. Маленькие акты доброты и милосердия считаются непрактичными, чуть ли не проявлениями слабости. Незначительные поступки приводят к серьезным преступлениям. Невежливость и неуважение к людям возводится в ранг добродетели. Люди стали нетерпимыми и осуждают друг друга. Культура забыта.[...] Если бездомные не могут найти убежища, их самих обвиняют в этом. Бедняков, не имеющих работы, называют бездельниками. Если болезнь поражает того, кто живет не так, как вы все, вы считаете, что он сам навлек ее на свою голову.
Посмотри на свой народ, Нест Фримарк. Люди забросили стариков. Шарахаются от больных. Бросают детей. Кидаются на тех, кто выглядит иначе. Творят беззаконие, предают, поступают безнравственно. Они сеют ложь, и всходит безверие. Каждая крупица тьмы порождает новую. Каждый случай проявления гнева, жадности, мелочности порождает новые такие же. Люди ощущают свою ничтожность. Они понимают, как мало им по силам. Их безумие — дело рук их самих. Но они беспомощны, ибо отказываются признать источник всех бед. Они воюют сами с собой, но не понимают природы этой войны.
Он сделал глубокий вдох.
— Разве хоть кто-нибудь из ваших верит в то, что сейчас жизнь в этой стране лучше, чем двадцать лет назад? Верят ли они, что угрозы стало меньше? Чувствуют ли себя безопасней в своих домах и городах? Найдут ли они в себе честность, доверие и сочувствие, которые пересилят жадность, лживость и мерзость? Можешь ли ты сказать мне, что бояться нечего?
Мы не всегда узнаем то, что приходит разрушить нас. Это урок Синиссипи. Он может проявиться во множестве форм. Пожалуй, мои люди были разрушены миром, который ждал от них изменений. И это оказалось для них не по силам. — Он медленно покачал головой, словно стараясь лучше осмыслить свои слова. — Но есть причина считать, что твой народ разрушает сам себя.
У всякого человека помимо повседневных забот, развлечений и огорчений в жизни должен быть высший смысл. Многие мужчины творят глупости и даже преступления, выдумывая себе этот самый смысл. Женщине, если она мать, живется проще. Вот он, смысл жизни: сидит рядом с шофером, размахивает руками, что-то рассказывает.
Cлайд с цитатой