— Но ты же психолог, консультирующий полицию.
— Откуда ты знаешь?
— Ты сам мне сказал, когда мы выпили.
— Надо меньше пить.
— Мы пили пиво.
— Надо меньше хвастаться.
— Но ты же психолог, консультирующий полицию.
— Откуда ты знаешь?
— Ты сам мне сказал, когда мы выпили.
— Надо меньше пить.
— Мы пили пиво.
— Надо меньше хвастаться.
Появленье второго тома в том виде, в каком он был, произвело бы скорее вред, нежели пользу. Вывести несколько прекрасных характеров, обнаруживающих высокое благородство нашей породы, ни к чему не поведёт. Оно возбудит только одну пустую гордость и хвастовство. Многие у нас уже и теперь, особенно между молодежью, стали хвастаться не в меру русскими доблестями и думают вовсе не о том, чтобы их углубить и воспитать в себе, но чтобы выставить их напоказ и сказать Европе: «Смотрите, немцы: мы лучше вас!» Это хвастовство — губитель всего. Оно раздражает других и наносит вред самому хвастуну. Наилучшее дело можно превратить в грязь, если только им похвалишься и похвастаешь. А у нас, ещё не сделавши дела, им хвастаются! Хвастаются будущим! Нет, по мне, уже лучше временное уныние и тоска от самого себя, чем самонадеянность в себе. В первом случае человек, по крайней мере, увидит свою презренность, подлое ничтожество своё и вспомнит невольно о Боге, возносящем и выводящем всё из глубины ничтожества; в последнем же случае он убежит от самого себя прямо в руки к чёрту, отцу самонадеянности . Нет, бывает время, когда нельзя иначе устремить общество или даже всё поколенье к прекрасному, пока не покажешь всю глубину его настоящей мерзости; бывает время, что даже вовсе не следует говорить о высоком и прекрасном, не показавши тут же ясно, как день, путей и дорог к нему для всякого.
— Поэтому я решил для неё устроить групповуху.
— ЧТО?
— Ужин! Групповой ужин. Извращенцы!
Не кичись своим богатством и не ищи людской похвалы за бедность и самоотречение. И то, и другое есть грубая или изысканная пища для эгоизма.
Хвастовство глупого человека искренно: хвастовство умного — носит злой, несимпатичный характер.
— Что я унаследовала от матери, так это бесстыдство.
— Набирай вес, а то больше нечем будет похвастать.
Рапространяясь о чистоте своих побуждений, мы заставляем в ней усомниться и грешим против скромности.
Моя дорога... мой путь... с тобой... это ты! Это всегда было так, это был выбор, который я сделал. Я не могу просто так от этого отказаться, только потому что я мертв!