Тебя больше нет, а я остался здесь. Меня вылечат, и я буде вечно мучаться от вины и страха. Я буду жить вечно! И самое страшное для меня наказание — жить без тебя.
Вернуть к жизни людей может только Бог, но Бог занят.
Тебя больше нет, а я остался здесь. Меня вылечат, и я буде вечно мучаться от вины и страха. Я буду жить вечно! И самое страшное для меня наказание — жить без тебя.
Если хочешь выжить, научись драться. Мы живем на войне, где каждый сам за себя. Некоторые сбиваются в стаи, чтобы было проще грызть горла одиночкам. Но любой может предать, кинуть, разорвать на части даже того, с кем он много раз бился за общий кусок счастья. И лишь безумцы вроде нас с тобой придумывают что-то большее и пытаются идти до конца. Я вот сейчас иду один. Но ты где-то рядом. Если бы тебя не было, то как бы я мог идти?
Меня бы тоже тогда не стало.
Мы загнали друг друга в рамки, когда между любовью и жизнью стало возможным поставить знак равенства.
Я ощущал себя быстрой спортивной машиной с форсированным движком, с добавками окиси азота в горючее. Такие тачки живут недолго. Они стоят огромных денег, их покупают для крутых гонок. Мы с тобой гнали так быстро, что было понятно – не догонят.
Оказывается, летать – это просто. Нужно только оттолкнуться от краев постели и через мгновение оказаться где-то рядом с тобой.
Я ощущал себя быстрой спортивной машиной с форсированным движком, с добавками окиси азота в горючее. Такие тачки живут недолго. Они стоят огромных денег, их покупают для крутых гонок. Мы с тобой гнали так быстро, что было понятно – не догонят.
Дверь на балкон была открыта, и с улицы в комнату врывался холодный воздух. Нам очень нравилось, когда в комнате было холодно. Так морозно, что вылезти из-под одеяла было равносильно смерти. Так больше ценишь тепло близкого человека. Прижимаешься к нему и понимаешь, что он даёт тебе жизнь.
Всё, что мы можем — убегать на скорости 180 км/ч, пока не упрёмся в стену. Чистую белую стену, которую раскрасим красным и черным...