Может быть, я наивен, но, надеюсь, во мне есть еще что-то хорошее, кроме банковского счета.
— Приходите завтра. В 9 утра. Я всё подпишу. Не оставлять же вас без пособия. Провожать не буду.
— Да ладно, не вставайте. Э... то есть, это... сидите. Я завтра приду.
— Простите, я опять о своем, но мне дико интересно про уши. Вас правда штырит? То есть если уши покраснели, значит вы возбуждены?
— Да, это так. А еще, бывает, просыпаюсь утром, а уши набухли.
— И в этом странном, неживом и баснословном мире...
— Позвоните ей.
— ... Где сфинкс и серафим сливаются в эфире...
— Позвоните ей!
— Не, я туда [о машине для перевозки инвалидов] не полезу… и вы тоже. Чё вас затаскивать туда, как лошадь!
— А как насчёт этой!? [Дрисс указывает на роскошный автомобиль].
— Эта мне не подходит… Просто я должен быть прагматичен…
— Она что, вас не вштырила по телефону?
— Нет, вштырила.
— И все?
— Сильно вштырила.
— Для меня красота не так важна, как духовная связь с человеком.
— С человеком ладно, а если она жаба? Тогда у вас будет душевная связь с жабой.
— И как вам, хорошо живется за чужой счет?
— Чё?
— Вас совсем не смущает, что вы живете за счет других и совесть вас совсем не беспокоит?
— Нет, спасибо. А вас?
Я как замороженный стейк, который бросают в кипящее масло: ничего не чувствую, но все равно мне плохо.
Cлайд с цитатой