Всё умирает и вновь рождается в наших сердцах.
С борьбой и болью мы попадаем в неизвестный нам мир, но покинуть его, как правило, не легче.
Всё умирает и вновь рождается в наших сердцах.
С борьбой и болью мы попадаем в неизвестный нам мир, но покинуть его, как правило, не легче.
Все люди живут в ожидании смерти. Но кое-кому кажется, что они ждут второго рождения.
Они оплакивали родившегося, который идет навстречу стольким печалям; а если кто в смерти находил конец своим страданиям, того друзья выносили с приветом и радостью.
— Я уже лучше вижу. Было темно и мутно, стало светло и мутно.
— Глазеть не на что. Я тут родился...
— И тут сдохнешь. Удобно!
Разве это судьба – слепо следовать первому же указанию, выданному самим рождением? Коли крестьянин, то и паши до смерти, не разгибаясь! Раз князь или граф – кланяйся и танцуй на балах. Это не судьба, а заведомый отказ от выбора.
— Как думаешь, сколько раз я видел смерть Маюри? Сколько раз... снова, снова, снова, снова, снова и снова... Такое уже не сломит мое сердце, сколько бы раз я ни повторил!
— Ты хоть понимаешь, что говоришь? Маюри будет страдать и умирать. А ты говоришь, что это не имеет значения? Если ты считаешь, что такое не сломит твое сердце, значит, оно уже сломано. Остановись... или ты и вправду сломаешься.
О смерти думаю всегда как о лекарстве,
Которое от мук освободит...
Ведь сердце так болит!