За оградою сада цветы,
А вдоль берега озера — ивы.
Голос иволги громко звучит,
В пляске пёстрые бабочки вьются.
Среди бабочек, ив и цветов -
Здесь гулять я хочу беззаботно.
Повалит ли гору ветер?
Дожди сточат ли камень?
Кто видел, чтобы иссякла любовь,
что скрепила взор?
Если рухнет гора от ветра,
тогда ты узнаешь разлуку.
Над озером пролился дождь,
На ветках ивы блещут капли.
И осторожно по земле
ступают медленные птицы.
На свете края лучше нет, чем тот,
где встретилась я с милым.
Чудесный сон издалека
Ко мне Любимую привёл.
Я от восторга задрожал;
Умчался сон, и нет её.
Ужель исчезла ты, сердясь,
Что рано я проснуться смел?!
Чем дождь сильнее льёт, тем лотос всё свежее.
Но лепестки, заметь, совсем не увлажнились.
Хочу, чтобы душа была чиста, как лотос...
Как в былые дни
Называла любовью
Все горести мира,
Так нынче все радости
Смертью зову.
Свет из-под оранжевого абажура рисует её силуэт, примятая подушка как холст. Она читает и улыбается, о чём-то своём. Плюшевый пёс с живыми глазами и красным языком улыбается у неё на коленях. Шотландский плед небрежно кутает стопы. Ей хорошо. В левой руке у неё яблоко, а правая – придерживает страницу. Прядь волос прикрывает один глаз, но я вижу его небесную бирюзу. Вот она отрывает взгляд от книги. Теперь она улыбается мне, и мир из гармоничного становится небесным, потому что я вижу её глаза, лучистые, улыбающиеся. Это – её мир, это она. Слова пропадают.
– Привет, – говорю я ей.
– Привет, – улыбается она.
О нет, не в теле — жизнь, а в этих милых
Устах, глазах и пальцах дорогих;
В них Жизнь являет славу дней своих,
Отодвигая мрак и плен могилы.
Я без нее — добыча тех унылых
Воспоминаний и укоров злых,
Что оживают в смертных вздохах — в них,
Часами длясь, пока уходят силы.
Но и тогда есть локон у груди,
Припрятанный — последний дар любимой,
Что разжигает жар, в крови таимый,
И жизнь бежит скорее, и среди
Летящих дней вкруг ночи неизменной
Сияет локон красотой нетленной.
К какому богу дерзала она взывать? Если бог столь могущественный, чтобы противиться любви? Тщетно прибегает она теперь к помощи извне: ныне я одни властен над её судьбой.
Жалко, что пить воду не является грехом, — воскликнул один итальянец, — какая она была бы тогда вкусная.
(Жаль, что пить воду не грех. А то какой вкусной она бы казалась!)
Cлайд с цитатой