Цветистые, пёстрые, равнодушные.
Они кувыркаются в тишине.
И ты их, словно шары воздушные,
Целыми гроздьями даришь мне.
Цветистые, пёстрые, равнодушные.
Они кувыркаются в тишине.
И ты их, словно шары воздушные,
Целыми гроздьями даришь мне.
Ты вдруг шепнёшь мне трепетное слово,
Которое лишь мне, быть может, ново,
Но прежде было сказано не мне.
С чего вы так — с глупости или холода?
На вечер игрушка, живой «сюрприз»,
Ведь спрос на вас только пока вы молоды,
А дальше, поверьте, как с горки вниз!
Конечно, смешно только вас винить.
Но кто и на что вас принудить может?
Ведь в том, что позволить иль запретить,
Последнее слово за вами всё же.
А чем полыхать на тризне,
Сердечных слов не жалея,
Скажите их мне при жизни,
Сейчас мне они нужнее!
Когда человек счастлив, слова вылетают бездумно, словно голуби из цветочных шаров...
Пока не вызрели слова, сказать их не спеши
И слову сразу не вверяй всех тайн своей души.
Но хуже всего, когда им говорили: «Потерпите, потерпите». Нет слов более невыносимых для слуха.
Вода в сосуде прозрачна. Вода в море — темна. У маленьких истин есть ясные слова; у великой Истины — великое безмолвие.
На струнах гитары не страшно бренчать:
Струну заменить можно в полмгновения.
А вот на нервах не стоит играть —
Тут может лопнуть терпение.
— Ах ты мой маленький красавчик, — ворковал над сыном Гарри. — Скоро ты станешь пушистеньким-препушистеньким. Ну-ка, где папа? Чики-чики-ку-ку!
— Папа совершенно растаял от любви, — снисходительно заметила Кало.
— Растаял? — не понял Корин.
— Так говорят, когда кто-то теряет голову или сходит с ума от любви, — улыбнулась Мимоза. — Наша Кало обожает такие смешные словечки.
«Какое хорошее слово! — подумал про себя Корин. — Я тоже растаял от любви. Растаять — это гораздо лучше, чем спятить или сойти с ума. Я стал мягким и нежным, совсем растаял...»
Что до тех пустых слов, которые говорят о нас люди, то мы должны обращать на них внимание не больше, чем купол старой церкви обращает внимание на кружащееся вокруг него воронье.