Пора доставать свитера.
И чьи-то любимые руки
Погреться — в твои рукава...
Пусть тянутся эти минуты.
Он заигрался с вечностью.
Мчит, не сбавляя скорости.
Дышит теперь бесконечностью.
Вольный. Взлетает с легкостью.
Странный. С налетом беспечности.
Брезгует он осторожностью.
Глупый. В глаза его дерзкие
Кто-то смотрит с влюбленностью.
Бывают моменты, которые хочется продлить,
И люди, которых не хочется отпускать.
Сидишь на стуле, просто смотришь на них
И живёшь, пока они с тобой говорят.
Уходит кто-то первым. Ты. Я. Они.
Без разницы. Нам свойственно иссякать.
И самых близких непременно надо отпустить,
А если любишь, неохота отпускать.
У этих двоих всё обязательно сбудется.
Улицы города, звёздное небо над головой.
Он любит её. Даже когда она дуется.
Она всегда остаётся с ним заодно.
Люди проходят мимо. Тихо любуются.
У них — удобные кеды, одна на двоих бутылка с водой.
Селфи. Он не бреется, она излишне не пудрится.
В миллионной толпе они остаются вдвоём.
Такие изредка спорят, не соревнуются.
Счастье, которого нет важней ничего.
Громко смеются, от солнца яркого щурятся.
У этих двоих обязательно сбудется всё.
— Скажите, а мы готовы к зиме?
— Это к какой? К этой или к прошлой? Да у нас, знаешь, кроме угля и мазута для сжигания в топках заготовлена куча чучел русских зим. Запаритеся! Так что, ждите, придёт зима — с крыш потянет дымком, с чердаков бомжами... Это я шучу.
— Значит, в общем, правительство с оптимизмом смотрит на новый отопительный сезон?
— Правительство сейчас думает об одном: скорей бы грачи прилетели. А вообще, к вашему сведению, ни негры в Африке, ни чукчи на севере отоплением-то не балуются! У меня такое ощущение, что это чисто русская наша дурь! Нытики вы!
— И всё-таки, вы знаете, порой у нас случаются довольно суровые зимы.
— Слыхал, рассказывали. Так что, разве правительство виновато, что наш народ придумал жить на севере?
Почему бы не называть всё своими именами?
Что мы часто подменяем друзьями врагов, а врагов — друзьями,
Что в лицо нам говорят не то, что без нас, за столами,
И что если мы не нужны, то о нас быстро забывали.
Что встречая на улице кого-то когда-то родного,
Мы бы рады поздороваться первыми, но ждем этого от другого,
Что иногда долгий путь несет разочарование результатом,
И мы часто молчим, ругаясь отборным матом.
Что мы не всегда любим читать старые, сентиментальные переписки,
И что возвращаться подчас непросто даже к самым близким.
Что вкусы меняются, а какая-то старая песня неизменно задевает за живое,
Что легче найти новое, чем починить. Починить — дело затяжное.
Что самые родные обделены самими нами,
Что выходя на улицу, мы остаемся взаперти, за замками.
Что мы — просто люди, а не в какой-то мере хорошие или плохие.
Играющие именами. Обреченно смертные. Обреченно живые.
В кромешной тьме, когда падут все звёзды,
Когда иссякнут грозы и дожди,
Затихнут улицы и вымрут перекрёстки...
Услышу я шаги. Твои шаги.
И холодом пропитан будет воздух,
Но жаром разольётся изнутри...
В кромешной тьме, когда падут все звёзды.
Я буду ждать. Ты только приходи.
Мы к зиме готовимся упорно, климат наш морозен и суров,
Мы мазутом закрома заполним и, конечно, наломаем дров!
Точка — сложно и невыносимо.
Время иногда — смертельный яд.
Слабость побеждает самых сильных.
Рай, бывает, просто сущий ад.
Cлайд с цитатой