— Знаешь, твой брат пригласил меня на свидание. Он такой сладенький!
— Да, как сахар для диабетиков!
— Знаешь, твой брат пригласил меня на свидание. Он такой сладенький!
— Да, как сахар для диабетиков!
Мужчины за столом говорили о машинах и были поистине неиссякаемы. Хороший ход. Плохой ход. Машины у них упирались, артачились, фырчали, пыхтели, юзили на поворотах, заедали, дымили, чихали, кашляли, вставали на дыбы и брыкались.
А сама-то выглядит так как будто стрижет себя сама при свете свечки ножничками для маникюра.
— И только бабы не понимают, как это мы, мужики, выживаем, — вздохнул я. — Мы ж озабоченные дикари. Ищем, куда бы единственную извилину пристроить, тыкаем ею в хитрых и прожжённых женщин...
— Во-во, — поддержал воин. — Хотя... я бы не прочь скинуть пару десятков лет, возвратиться в юношеское «тыкательное» состояние.
Слушай, парни сожалеют о девушках, с которыми они не переспали, а девушки сожалеют о парнях, с которыми они переспали.
Батяня любил игровые телешоу. Он всегда болел за темнокожих, если там не было темнокожих, он болел за тех, у кого больше загар.
— Работа у него... Катя, мне плохо!
— Соболезную. Слушай, а ты плюнь на него, а?
— Да ты что? Он же настоящий мужик! Таких сейчас вообще нет!.. Только подлец и сволочь!!!
— Почему?
— Потому что жениться не хочет!
Однако, отойдя совсем недалеко, я наткнулась на Мейсона. Великий боже! Мужчины повсюду.