Несчастья, которые предчувствуют, почти всегда случаются.
О, сколько я видел несчастий, причинённых улыбками!
Несчастья, которые предчувствуют, почти всегда случаются.
О, сколько я видел несчастий, причинённых улыбками!
Скряги не верят в будущую жизнь, для них все — в настоящем. Эта мысль проливает ужасающий свет на современную эпоху, когда, больше чем в какое бы то ни было другое время, деньги владычествуют над законами, политикой и нравами. Установления, книги, люди и учения — все сговорилось подорвать веру в будущую жизнь, на которую опиралось общество в продолжение восемнадцати столетий. Ныне могила — переход, которого мало боятся. Будущее, ожидающее нас по ту сторону Реквиема, переместилось в настоящее. Достигнуть per fas et nefas земного рая роскоши и суетных наслаждений, превратить сердце в камень, а тело изнурить ради обладания преходящими благами, как некогда претерпевали смертельные муки в чаянии вечных благ, — такова всеобщая мысль! Мысль, к тому же начертанная всюду, вплоть до законов, вопрошающих законодателя: «Что платишь?» — вместо того, чтобы сказать ему: «Что мыслишь?» Когда учение это перейдет от буржуазии в народ, что станется со страною?
Для нее богатство не было ни властью ни утешением, она могла жить только любовью, религией, верой в будущие...
В чистой и безмятежной жизни девушек наступает чудесный час, когда солнце заливает лучами их душу, когда каждый цветок что-то говорит им, когда биение сердца сообщает мозгу горячую плодотворность и сливает мечты в смутном желании, — день невинного раздумья и сладостных утех. Когда ребенок впервые начинает видеть, он улыбается. Когда девушке впервые открывается непосредственное чувство, она улыбается, как улыбалась ребенком. Если свет — первая любовь в жизни, то любовь не свет ли сердцу?
Истинная любовь одарена предвидением и знает, что любовь вызывает любовь.
Добродетель, наученная опытом, рассчитывает не хуже порока.
Несчастье – лучший учитель. В несчастье можно многому научиться, узнать цену деньгам, цену людям.
Ибо все несчастье одаренных людей состоит в разрыве между их стремлениями и возможностью их осуществлять.
Я несчастна. Золотые цепи самые тяжелые.
Человек не бывает вполне несчастным, раз он суеверен. Суеверие часто не что иное, как надежда.