Счастье состоит в упражнении своих способностей применительно к житейской действительности.
Разве можно судить хоть грош человеку, у которого долгов на триста тысяч франков, а за душой ни сантима?
Счастье состоит в упражнении своих способностей применительно к житейской действительности.
Разве можно судить хоть грош человеку, у которого долгов на триста тысяч франков, а за душой ни сантима?
— Если вы хоть словом обмолвитесь обо всём этом, господа, прольётся ваша или моя кровь.
— Аминь! — ответил ему Гобсек, пряча пистолеты. — Чтобы пролить свою кровь, надо её иметь, милый мой, а у тебя в жилах вместо крови грязь.
Я люблю пачкать грязными башмаками ковры у богатых людей — не из мелкого самолюбия, а чтобы дать почувствовать когтистую лапу Неотвратимости.
Что касается нравов – человек везде одинаков: везде идет борьба между бедными и богатыми, везде.
Жизнь — это сложное, трудное ремесло, и надо приложить усилия, чтобы научиться ему. Когда человек узнает жизнь, испытав её горести, фибры сердца у него закалятся, окрепнут, а это позволяет ему управлять своей чувствительностью. Нервы тогда становятся не хуже стальных пружин — гнутся, а не ломаются. А если вдобавок и пищеварение хорошее, то при такой подготовке человек будет живуч и долголетен, как кедры ливанские, действительно великолепные деревья.
Она скрывала свой план с редкостным искусством, представляющим собой высшую степень женского вероломства.
Незыблемо лишь одно-единственное чувство, вложенное в нас самой природой: инстинкт самосохранения. В государствах европейской цивилизации этот инстинкт именуется личным интересом.