наказание

Наказание – это не единственный способ заставить кого-то хорошо себя вести.

Наказание, скажем так, должно поражать скорее душу, чем тело.

Наказание не бывает справедливым, потому что никакой человек не может быть справедливым.

Мне б огреть тебя плетьми, четырьмя али пятьми,

Чтобы ты не изгалялся над сурьезными людьми!

Когда ещё мой отец был жив, к ногам особенно назойливых налоговиков привязывали камень потяжелее и бросали их в пруд.

— НО, ГОСПОЖА ФЛИТВОРТ, ГЛУБИНА ПРУДА ВСЕГО НЕСКОЛЬКО ДЮЙМОВ.

— Да. Было очень смешно наблюдать, как они об этом узнавали.

Никто не накажет человека больше, чем он сам! Никто не вынесет приговора суровей, чем приговор, вынесенный самому себе!

— Двое суток ареста!

— Товарищ подполковник!

— Трое суток!

У меня есть дочь, ей пять лет сейчас. Я стараюсь сейчас максимально огородить свою дочь от всего, что происходит, по крайней мере, стараюсь. Недавно смотрел «Битву экстрасенсов», там какая-то колдунья, такая — «Эти грешники сгорят в аду!» Она сидела рядом и спрашивает: «Папа, а что такое гореть в аду?». Я отвечаю: «Ну, гореть в аду, это как стоять в углу, это наказание такое». Но я не знал, что это так сильно ее впечатлит. Поэтому, на следующий день, когда я забирал ее из детского сада, там какой-то мальчик рядом себя очень плохо вел и его мама такая: «Леша, ты себя очень плохо вел, мы придем домой и я поставлю тебя в угол». Моя дочь поворачивается и говорит ему «Ты сгоришь в аду!».

У мамы теперь на ночном столике все время лежит Аввакум. Она то и дело повторяет: «Время приспе страдания. Подобает вам неослабно страдати». Сегодня она сказала, что когда-то эти слова прочитала, и они запомнились, но не поняла. «А теперь всё стало так просто: наказание дается не за грехи вовсе, а за счастье. Все имеет свою цену: за счастье — горе, за любовь — роды, за рождение — смерть».

Нам возразят, что общество должно мстить, должно карать. Ни в коем случае. Мстить может отдельный человек, карать может бог. Общество же занимает промежуточную ступень. Кара – выше его, месть – ниже. Ни такое возвышенное, ни такое низменное дело ему не пристало; его обязанность не «карать, чтобы отомстить», а воспитывать, чтобы исправить.