история

История народов трогает читателей только тогда, когда связана с людьми из плоти и крови, с которыми можно себя отождествлять. Без этого даже самые подробные отчеты, даже самые кошмарные ужасы остаются лишь цепочками событий и дат.

История, которую человек получает из школьных и институтских учебников – это зафиксированный и растиражированный сговор политиков.

Мой милый друг, промчатся дни,

Раздастся голос грозный.

И он велит тебе: «Усни!»

И спорить будет поздно.

Мы так похожи на ребят,

Что спать ложиться не хотят.

Вокруг — мороз, слепящий снег

И пусто, как в пустыне,

У нас же — радость, детский смех,

Горит огонь в камине.

Спасает сказка от невзгод-

Пускай тебя она спасет.

Хоть легкая витает грусть

В моей волшебной сказке,

Хоть лето кончилось, но пусть

Его не блекнут краски,

Дыханью зла и в этот раз

Не опечалить мой рассказ.

Историческое беспамятство недопустимо в принципе.

Римляне не отсоединяли себя от тел.

Тело – не временное

пристанище духа,

но дух и есть.

Для христиан тело – не я,

для буддистов, арабов тоже,

для римлян тело рассказывает, кто ты.

Ты то,

что ты делаешь с телом своим.

Христиане зашорили себе взгляд,

мы боимся видеть тела,

мы не хотим до конца понимать,

кто мы,

римляне – нет.

Они разбирали тело,

рисуя портрет души.

Я не могу передать землю, которая принадлежит не мне, а всей исламской умме.

Он является самым искусным и быстро мыслящим политиком во всей Европе.

Если бы я правил Османской империей, я бы сделал так, что европейцы сражались бы друг с другом, а мусульмане продолжали бы жить в мире.