Не родись красивой

— Я больше не президент компании.

— А почему?

— Да вот хотел тебя уволить, либо уволиться самому. Я выбрал второе!

— Оба-на! Милая, ты знаешь, который сейчас час?

— Спроси об этом лучше у своего дружка Феди, из-за которого я потеряла столько драгоценного времени!

— Ух, дорогая! Сколько лет, сколько зим! А тебя как раз Андрей Павтолив искал и Кира Юрьевна.

— А папа Римский мне не звонил, а? А то, если вдруг позвонит, ты дай ему номер моего мобильного, хорошо, да?

— Ну, я пошел на производство. У меня там еще столько дел!

— Дел или тел?

— Договориться не удалось.

— Жданов, ты не «Газпром», она — не Украина.

— Я тебе всю ночь звонил, ты где ночевал?

— У одного очень хорошего человека.

— Вот теперь я вижу признаки выздоровления. Где же мы ее подцепили?

— Не ее, а его.

— Да ты что, тронулся?

— Угадал... Только не я тронулся, а такой маленький-маленький желтенький домик на колесиках вот с таким вот кругленьким зелененьким фонариком. Понимаешь? Ну, я его тормознул, мы оба тронулись, а дальше я ничего не помню, я заснул... Ну, примерно так.

— А... Вот и прекрасно, вот все и выяснилось, все сходится. Маленький желтенький домик на колесиках. Замечательно. Передвижная психбольница?

— Нет, что ты говоришь, это было обычное такси.

— А вот интересно, Павел Олегович, где вы собираетесь отдыхать?

— Съездим в Европу, посмотрим на старушку, пока Андрей не покорил ее.

— Будете в Лондоне, непременно зайдите в «Раус Клаб».

— «Раус Клаб»... Ты что, Милко, это же второстепенный гей-клуб!

— Ромочка, это очень изысканный клаб. Там такие красивые английские мальчики... А ты откуда об этом клубе знаешь?

— Попрошу без намеков...

— Я должна простить тебя. Но ты меня обманул! Я была готова ради тебя на всё, а ты радовался тому, как можно меня легко использовать… Я верила тебе! Я верила в то, что ты меня любишь, а ты оказался таким жестоким! Я никогда не питала иллюзий относительно себя — люди, с которыми я сталкивалась, нередко они выражали свою неприязнь, но открыто! Я не сержусь на них: они не врали мне. А ты врал! Я тебя любила, а ты мне врал…

— Я виноват.

— Да, ты виноват! Ты виноват, и тебе нет оправданий. Хотя я понимаю, ради чего ты всё это делал: ты хотел спасти компанию, ты хотел скрыть свой провал от семьи. Я понимаю: для тебя это было так важно, что ты пошёл на подлость. Возможно, ты даже не знал, как далеко зайдёшь… В конце концов, ты ведь хотел как лучше! Но самое главное — это всё, всё закончилось: этот абсурдный роман, эта идиотская интрига… Закончилось… Я хотела задушить любовь ненавистью, но я не могу тебя ненавидеть. Я люблю тебя! Я люблю тебя и прощаю… Я хочу, чтобы у тебя всё было хорошо. Всё хорошо! Я прощаю тебя… и отпускаю...

— Господи, что я Андрею Павловичу скажу...

— Спокойно! Начни издалека: так, мол, так, Федька парковочный столбик сломал. Он спросит: «Чем, головой, что ли?» А ты засмейся... и скажи: «Нет, слава Богу, Андрей Павлович, вашей машиной...»

Да что ты вообще знаешь о женщинах? Они у тебя все как инкубаторские — одинаково хороши и пламенны, как одноразовые зажигалки!