Я старым стал и слабым, мне не поднять мушкет,
Но умиротворенья в душе моей все нет.
И очень изменилась теперь страна моя.
Конфедерат-повстанец — вот, собственно, кто я...
Я старым стал и слабым, мне не поднять мушкет,
Но умиротворенья в душе моей все нет.
И очень изменилась теперь страна моя.
Конфедерат-повстанец — вот, собственно, кто я...
Я ненавижу янки и гордую их спесь,
А-бо-ли-ци-о-низм и Север этот весь.
Всем этим лицемерам я столь усердно мстил...
Прощенья мне не надо — я сам их не простил!
Я ненавижу янки и гордую их спесь,
А-бо-ли-ци-о-низм и Север этот весь.
Всем этим лицемерам я столь усердно мстил...
Прощенья мне не надо — я сам их не простил!
Три сотни тысяч янки отправились на Юг,
И в наших южных землях им наступил каюк.
Они лежать остались под солнцем и в пыли.
Как жаль, три миллиона остаться не смогли.
Конфедерат-повстанец — вот, собственно, кто я...
А Линкольна свободы не стоят... ничего.
Я против них сражался и вот я проиграл,
Но я пути другого себе бы не желал.