Жоан Маду

Ревнуют даже к воздуху, которым дышит другой.

... Слова, сказанные в темноте, — разве они могут быть правдой? Для настоящих слов нужен яркий свет.

— Откуда ты все это знаешь?

— Оттого что люблю тебя.

Как она обращается с этим словом, подумал Равик. Совсем не думая, как с пустым сосудом. Наполняет его чем придется и затем называет любовью. Чем только не наполняли этот сосуд! Страхом одиночества, предвкушением другого «я», чрезмерным чувством собственного достоинства. Зыбкое отражение действительности в зеркале фантазии!

Но кому удалось постичь самую суть? Разве то, что я сказал о старости вдвоем, не величайшая глупость? И разве при всей своей бездумности она не ближе к истине, чем я? Зачем я сижу здесь зимней ночью, в антракте между двумя войнами, и сыплю прописными истинами, точно школьный наставник? Зачем сопротивляюсь, вместо того чтобы очертя голову ринуться в омут, — пусть ни во что и не веря?...

Я люблю тебя и буду любить, пока не перестану дышать. Я это твердо знаю. Ты мой горизонт, и все мои мысли сходятся к тебе. Пусть будет что угодно – все всегда замыкается на тебе.

Счастье начинается тобой и тобой же кончится. Это же так просто.

Мне хочется думать, что у нас дети и парк, а у тебя будущее, что ради тебя я отказалась от блестящей карьеры, что через 20 лет мы все еще любим и ревнуем друг друга, а я для тебя по-прежнему красива и не могу уснуть ночью, если нет тебя.

У нас только одна жизнь, она коротка, она быстротечна...

Ты смеёшься надо мной. Я это знаю, но мне все равно. Я чувствую, что снова живу, и чувствую это всем своим существом... Я дышу не так, как дышала, мой сон уже не тот, что прежде, мои пальцы снова стали чуткими, и руки мои не пусты, и мне безразлично, что ты обо всем этом думаешь и что скажешь... И я счастлива... Я без опаски говорю тебе об этом, пусть даже ты будешь смеяться и издеваться надо мной.