Николай Щербаков

— Извини, Маринэ, но я не верю, что твой папа может убить бедное животное, а шашлык маме мы уже пообещали...

— Пап, а с чего ты взял, что Карен Георгиевич не может убить барана?

— Потому что я немного понимаю в людях. Карен Георгиевич может убить барана, только если баран попытается убить Карена Георгиевича.

— Извини, Маринэ, но я не верю, что твой папа может убить бедное животное, а шашлык маме мы уже пообещали...

— Пап, а с чего ты взял, что Карен Георгиевич не может убить барана?

— Потому что я немного понимаю в людях. Карен Георгиевич может убить барана, только если баран попытается убить Карена Георгиевича.

— Не знаю, как у вас, в Армении, а у нас желание женщины — закон. Тем более — беременной. У меня есть свинина в холодильнике и я сейчас пожарю этот шашлык.

— Нет.

— Что?

— Нет, потому что шашлык — это блюдо кавказской национальности. Его должен готовить тот, кто хоть немножко в этом разбирается.

— А почему ты считаешь, что это должен быть ты?

— Потому что Армения — это Кавказ, а среди нас двоих больше армянин — немножко, но я.

— Мне кажется, чтобы хорошо что-то делать, необязательно родиться там, где это придумали.

— Гипотетически — да. Но вот посмотри — коньяк придумали французы, но его лучше готовят армяне.

— ... Я считаю, что ты перегнул палку.

— Если я перегнул палку, то Карен просто связал её в узел.