— Мы должны кому-нибудь рассказать!
— Ага, конечно. На помощь, все перестали употреблять наркотики и ссать в лифте! Кому мы это скажем? Это же мечта всех полицейских и родителей.
— Мы должны кому-нибудь рассказать!
— Ага, конечно. На помощь, все перестали употреблять наркотики и ссать в лифте! Кому мы это скажем? Это же мечта всех полицейских и родителей.
Чувак, а ты ведь сказал, что хочешь поссать ей на сиськи... Такое лучше держать между тобой и твоим интернет провайдером...
— А то мне послышалось, что кто-то тут решил ограбить банк...
— Не! Не-не, я сказал… подёргать шланг. Сеанс группового онанизма. Старый добрый дрочильный хоровод!
— Ты эксплуатируешь слабых!
— Вытягиваешь из людей деньги!
— Домогаешься девушек!
— Как и католическая церковь.
— А он дело говорит. В Ирландии, когда я был маленьким, считалось, что если с тобой не шалит священник, то ты лох.
Мы молоды. Это в порядке вещей, что мы порой напиваемся, что плохо себя ведём и трахаемся друг с другом. Мы предназначены для вечеринок. Вот так вот. Да, некоторые из нас не знают меры и слетают с катушек. Но Чарльз Дарвин сказал: «Нельзя сделать омлет, не разбив пары яиц». И вот про это я вам и толкую. Разбитые яйца. Как яйца, разбитые в какой-то, *** его знает, коктейль. Вы только посмотрите на себя... Вы разбиваете моё сердце. Вы напялили на себя кардиганы. А ведь у нас всё было. Мы обосрались похлеще всех предыдущих поколений, вместе взятых! Мы были такими прекрасными... Мы занимались ***нёй, я занимался ***нёй, и я планирую заниматься ***нёй, когда мне будет 20 и, может, когда мне будет 30. И я трахну собственную мать, перед тем как... Или кого-нибудь другого. Только попробуйте мне запретить.
— У нас был секс...
— А, так значит ты наконец заценил товар, а он... Не оправдал ожиданий? У нее что, бобрик аж до колен лохматится, да?
— Нет.
— Влагалище, что ли, наизнанку вывернутое? Это, брат, не беда! Такое оперируют в два счета.
— Я облажался.
— Так значит ты пришел просить подмоги у куда более искушенного любовника? Два слова: мятные леденцы.
— И при чем тут они?
— Заглатываешь паршивца, устремляешься в южном направлении и ублажаешь ее орально. Из-за ментола ей будет казаться, что у нее там горит все! Они у меня всегда под рукой на случай необходимости. Бери. Это тебе.
— Кажется, у меня второй лезет! У меня близнецы!
— Ооо, Иисус, Мария, Иосиф!
— Что там?
— У тебя там инопланетянин!
— Вытащи его оттуда!
— Умри! Умри! Умри!
*затаптывает ногами, обрызгивая всех кровью*
— ***анько ты недоделанный! Это ж плацента!
*пауза*
— Ну, с Рождеством всех!
— Кто-то еще знает о нас. И мы должны выяснить, кто.
— О... А не хватит с нас на эту неделю? Мы чуть не грохнули нового надзирателя, тебе в первый раз минет обломился, а я умер. Опять! А ведь неделя даже еще не кончилась!
— А отлоложу-ка я ему кренделёк в постели.
— Не думаю, что это уместно.
— Нужно послать ему доходчивый месседж, чтоб он знал — с нами шутки плохи!
— И в чём месседж дерьма в его постели?
— Так в «Крёстном отце» делали.
— ... Там лошадиную голову в постель положили.
— А у тебя лишняя завалялась, что ли?
— Кто-нибудь знает что-нибудь про роды?
— Горячие полотенца! Да! Но... у нас их нет.
— Ох, ***ь, ну и помощничек из тебя!