Иви Хэммонд

— Вы мусульманин?

— Нет, я телевизионщик. Не надо быть мусульманином, чтобы постичь дивную поэзию образов.

— Кем он был?

— Он был Эдмоном Дантесом. А ещё он был моим отцом… И моей матерью… Моим братом… Моим другом. Он был вами… И мной. Он был всеми нами.

— Вчера я не могла найти свой пропуск. Скажи, это не ты его взял?

— А что ты хочешь услышать: правду или ложь?

Ложь для художника — это шанс открыть правду, тогда как для политика — спрятать её.

Нас учат помнить не человека, а идею. Ибо человек слаб. Его могут поймать, его могут убить и предать забвению. Но идея и четыреста лет спустя способна изменить мир. Я из личного опыта знаю, что такое сила идеи. Я видела, как во имя идеи совершались убийства, как люди шли на смерть. Но идею нельзя поцеловать. К ней нельзя прикоснуться. Обнять её. Идея не может истечь кровью. Она не чувствует боли. Идея не умеет любить. Так что не идея причина моей скорби, а человек.

— Я смею все, что можно человеку. Кто смеет больше, тот не человек.

— Это Макбет.

— «Vi Veri Veniversum Vivus Vici».

— «Cилой истины я, живущий, покорил вселенную».

— Персональный девиз?

— Из «Фауста».

— Это о попытке обмануть дьявола?

— Верно. Кстати, о дьяволе…

— Как ты можешь быть одной из самых важных вещей в моей жизни, ведь я почти ничего не знаю о тебе. Не знаю, где ты родился, кем были твои родители, были ли у тебя братья или сестры. Я даже не видела твоего лица...

— Не надо, Иви. За этой маской есть лицо, но это не я.

— Я понимаю.

— Спасибо.

— Это основной принцип мироздания: одна реакция вызывает другую реакцию, противоположную и равную по силе.

— Ты так это видишь? Как уравнение?