— Фрэнки! Стары жмот! Что, всё ещё ездишь в почтовом вагоне?
[по частям упакован в кучу чемоданов] — Да не в этом дело. Аэрофобия у меня. Как подумаю, что в самолёте может случиться пожар...
— Знаем. «Огонь плохой!» смотрели.
— Фрэнки! Стары жмот! Что, всё ещё ездишь в почтовом вагоне?
[по частям упакован в кучу чемоданов] — Да не в этом дело. Аэрофобия у меня. Как подумаю, что в самолёте может случиться пожар...
— Знаем. «Огонь плохой!» смотрели.
— Внимание, показываю как убить Дракулу! А также всех остальных монстров.
— Нет, мне нравится этот «убийца»! Я твоего папу и дедушку, и прапрадедушку, всех на ноль умножил. Когда уже вы, Ван Хельсинги, избавитесь от ненависти?
— Вы собираетесь пить мою кровь?
— Нет, разумеется! В вашей крови ничего, кроме холестерина, не осталось. Я пью витаминные заменители — «Густоквашино», «Замок в деревне»...
Страшно, страшно, стынет кровь,
Зомби хочет съесть твой мозг.
Зомби съест тебя, ням-ням,
Ручки-ножки пополам.
Страшно, страшно, стынет кровь,
Не откроешь глазки вновь.
― Джонни! Где у нас резиновые накладки?
― Шо, она кладэ пид гильотину? Тоды и пальца нэ отхватышь! Это ж самый смак!
― Она мне уже весь отель обезопасила.
Ну что, парни, знакомые места? Мы зажигали здесь, когда нам не было ещё и двухсот лет.
— А если проберется журналист и спросит, чья это такая дача?
— У кого спросит, начальника? У монстербайтера?
— …забудь про меня и мамины поцелуи.
— Папа, я всё равно выйду замуж когда-нибудь, не останусь же я здесь навсегда.
— Как?! Почему?! У тебя еще не выпали молочные клыки!
― Помнишь, как заходить в видео-чат?
― Да-да: жмешь на все кнопки и прочие орудия пыток.