Не хозяин тот, кто своего хозяйства не знает.
Домовёнок Кузя
— Яхонтовый мой! Крендельков покушал, отведай пирожков.
— Я что сказал? Хочу ватрушек! А ты что напекла? Вот ешь теперь сама!
Сначала здесь весна будет. Потом лето — бабочки летают. Потом осень. А там постепенно доживём до зимы.
— Вас Кузьмой зовут?
— Кузькой, можно Кузенькой. Я маленький ещё, семь веков всего, восьмой пошёл.
— Семь лет? Как мне?
— Ну, это у вас годами считают, а у нас веками. В каждом веке — сто лет.
— Вы пещерный человек?
— Вот тетёха, недотёпа непонятливая. Я не пещерный, я — домовой!
— Домовой?
— Да. Только теперь я бездомный домовой… Ох, беда-беда, огорчение. Ну негде голову преклонить!
— Не расстраивайся, Кузенька! Живи у нас!
— Теплее. Ещё теплее. Обожжёшься, сгоришь!
— Это ты сгоришь! Надо же, в духовку забрался! Горе ты моё!
— Пусти меня! Я здесь жить буду. Такое место хорошее, тёпленькое!
— Не для тебя это место, а вот для чего! [ставит утку в духовку]
— Ой, тошно мне. Хооочется чегой-то... сам не знаю чегооо.
— Ремняу-мяу?
— Половички что ли снежком почистить?