Жалобная книга

Мой рай должен быть переменчив. В условиях вечности однообразное блаженство — бессмысленная пытка.

А когда кто-то маленький узнаёт Смысл Жизни, он становится взрослым – так, между прочим, до сих пор считается. Другое дело, что и тогда, в незапамятные времена, и теперь, в очень даже «запамятные», все то и дело узнают чужой Смысл Жизни. А свой собственный почти никто не узнаёт – так уж всё смешно, по-дурацки устроено.

Единственное, что, на мой взгляд, имеет смысл проделывать со временем — тянуть его, растягивать всеми доступными способами. Время — это, собственно, и есть жизнь.

Сердце мое – не то чтобы опустилось в пятки, а рухнуло, ко всем чертям свинячьим, куда-то в городскую канализацию, да там и осталось валяться. Заполучить его обратно не было ни единого шанса.

Свой небесный свод каждый чинит в одиночку.

Жаловаться на жизнь и распускать хвост одновременно — уму непостижимо! Они, тем не менее, как-то умудряются совмещать эти два мероприятия.

Как и зачем люди читают газеты — неведомо, а вот прятаться за ними действительно удобно. Думаю, для того и был изобретен газетный формат, чтобы всякий человек мог скрыть лицо в общественном месте.

— Есть вещи, которые имеют значение, — резюмирует мой Иерофант, тормозя у очередного светофора. – Их, честно говоря, очень мало. И есть вещи, которые никакого значения не имеют. Их великое множество. Мне бы не хотелось, чтобы мы с тобой тратили драгоценное время своей жизни, обсуждая или, хуже того, мучительно обдумывая последние.

Оказывается чуть-чуть знакомая неизвестность куда страшнее, чем полная. А ведь всегда казалось наоборот.