Пуп земли

Я не мог понять, что я жил в клетке, не мог понять, что ложная граница космоса, установленная системой, политикой, обществом, сводящая весь великолепный мир к трем зонам — сексу, политике и экономике, может настолько притупить восприятие человека, что он перестает видеть невидимое — подвиг, то, что скрывается за внешней стороной вещей.

Разве нужно выпить все море, чтобы понять, что вода в нем соленая?

Людям нравятся сильные эффекты, и они хотят, чтобы их жизнь — жизнь тех, кто страдает, — была как в книге.

Слово одна рука написала, но многие глаза читают, и все эти глаза по-разному читают один и тот же рукой написанный клубок, сеть паучью, кудель густую, ибо по разным нитям пробираются читатели к середине, к началу текста, к тому, кто его сочинил и кто их проглотит.

Люди, в сущности, не злы; они просто слабы.

Разве птица летает потому, что ею восхищаются?

Как из древнего палимпсеста,

От тебя я узнал, что Всевышний

Из дрянного слепил нас теста —

Нам любовь даже стала лишней.

Мы живем, чтоб свой путь пройти

До последнего хрипа и вздоха.

Но и смерть, как там ни крути,

Жизни факт подтверждает плохо.

Ибо только миг, а не великое время несет перемены, хоть и неощутимые для наших чувств слабых.

Письмена крадут у нас ум и отнимают память, понуждают нас не помнить, заставляют забывать, насаждают в нас леность ума, духа, души и памяти: в той земле, говорил Философ, многие люди заразились этой болезнью — забыли, не помнят ничего и никого, даже рода своего не помнят после того, как начали пользоваться черточками, крючками и буквами.

Как никому не вдохнуть в себя всего воздуха, так никакому уму не впитать в себя всего знания.