Пока мы лиц не обрели

И тут я впервые почувствовала, как изменила меня ночь, проведенная на Горе. Тот, кто лицезрел божество, вряд ли устрашится гнева старого царя.

Я так ослабла, что не могла ни гневаться, ни горевать. Пока силы не вернулись ко мне, я была почти что счастлива.

Хотела бы ты стать такой, как Редиваль? Нет? Тогда она заслуживает жалости и снисхождения.

Все погасло, и мы с Лисом снова остались вдвоем.

— Неужели мы таковы, какими увидели себя? — спросила я.

— Да. Все здесь правда.

— Но мы же говорили, что любим ее.

— Это так. У нее не было врагов опаснее нас. И чем ближе день, когда боги станут прекрасными, или, вернее, явят нам свою изначальную красоту, тем больше будет ревность смертных к тем, кто стремится слиться душой с Божественной Природой. Мать и жена, сын и друг станут стеной на пути у них.

В одном я не ошибся — поэты часто лгут.

— Разве боги не справедливы?

— Конечно нет, доченька! Что бы сталось с нами, если бы они всегда были справедливы?

Любить и терять любимых — и то, и другое в природе вещей. Если, принимая первое, мы не можем вынести второго, мы проявляем тем самым нашу слабость.

Брак установлен обычаями людей, а не законами природы. Мужчина уговаривает, женщина соглашается — вот и всё, что от природы.

С его стороны было бы честнее сказать мне сразу, что лодка идет ко дну, прежде чем приглашать прокатиться.

Только тот, кто прожил долгую жизнь, знает, как многолетнее чувство, пропитавшее насквозь всё сердце, может иссякнуть и увянуть в краткое время.