Владимир Владимирович Набоков

Её душа, как свет необычайный,

как белый блеск за дивными дверьми,

меня влечёт. Войди, художник тайный,

и кисть возьми.

Изобрази цветную вереницу

волшебных птиц, огнисто распиши

всю белую, безмолвную светлицу

её души.

Возьми на кисть росинки с розы чайной

и красный сок раскрывшейся зари.

Войди, любовь, войди, художник тайный,

мечтай, твори.

Вот листопад. Бесплотным перезвоном

сад окроплён. Свод лёгок и высок.

Клён отдаёт со вздохом и поклоном

последний свой узорный образок.

И на листе огнистый ангел вышит,

и радужна меж грядок борозда,

и у крыльца стеклянного чуть дышит

сиротка ель, как чёрная звезда.

Позволь мечтать... Ты первое страданье

и счастие последнее мое,

я чувствую движенье и дыханье

твоей души... Я чувствую ее,

как дальнее и трепетное пенье...

Позволь мечтать, о, чистая струна,

позволь рыдать и верить в упоенье,

что жизнь, как ты, лишь музыки полна.

Всё, что есть у меня, — мой язык.

... Многоточие изображает, должно быть, следы на цыпочках ушедших слов.