Тициан Юстинович Табидзе

Глаза впиваются в сумрак, тонет во мраке местность,

Ураган, как ведьма, терзает вздыбленную окрестность.

Ноги в грязи янтарной вязнут. Темень тупая.

В жухлых листьях осенних скрываюсь я, утопаю.

Высохший лист платана желтизною тяжёлой вышит,

Над куполом церкви старой снуют летучие мыши.

Долина плачет от песни улетающей журавлиной,

И осень пьёт за здоровье зимы, что вдали за долиной.

Там ураган свирепеет, в дикой пляске шалеет,

В бесовском огне сгорает, ни других, ни себя не жалеет...

Во веки веков не отнимут свободы

У горных вершин и стремительных рек,

Свободны Арагвы и Терека воды,

Свободен Дарьял и могучий Казбек.

И облако в небе не знает границы,

В горах о свободе не грезят орлы,

Туман без приказа в ущельях клубится,

И молния бьёт без приказа из мглы.

В сумеречную пору к душе подкрались печали, —

Они этот вечер, казалось, туманами укрывали.

Не я пишу стихи. Они, как повесть, пишут

Меня, и жизни ход сопровождает их.

Что стих? Обвал снегов. Дохнет – и с места сдышит,

И заживо схоронит. Вот что стих.