Ниру Бобовай

Добра много?

Зла мало?

Держись — ногу

Сломала жизнь.

В руку

пригоршню

дерьма -

вот вам жизни кутерьма.

Разбиты стекла в витраже.

Бесцельны жалобные речи.

Прощайте, милые,

до встречи!

Мы не увидимся уже.

На сцену,

времен полномочный посол,

выходит

секундная стрелка часов.

Когда-то был Господь,

и рай, и сатана,

и доброе вино...

Но мчатся времена:

нет Господа, увы,

нет сатаны, нет рая.

И, что грустней всего,

нет доброго вина.

Из гнилья слова,

если я права.

Или век гнилья,

или я — не я.

Ухожу.

Махните мне рукой.

По ножу -

в покой.

Лежит человек, сну доверясь,

лучом, перерубленным дверью.

А вена похожа отчасти

на чей-то неначатый путь.

И тихо в районе запястья,

как цель, пробивается пульс.

Вен небесных просинь

вторглась в мои сны.

Это просто осень

поперек весны.

Отвечаю палачу:

— Я не плачу.

Я плачу.