Михаил Задорнов

Шедевр тем и отличается, что он показывает человеку, каков его внутренний мир.

Кофе разрешили «оно» называть, потому что там наверху никак не могут запомнить, что кофе — это «он». Ну, если кофе — «оно», значит и Фурсенко — «оно»...

«Хлопай ресницами и взлетай», — напевали хулиганы, откручивая от Карлсона моторчик.

Только наш человек, наступая второй раз на грабли, радуется, что их еще не украли.

Я иногда спрашиваю редакторов и продюсеров на телевидении: «Скажите, вы сами смотрите то, что вы снимаете?». Они говорят: «Да вы что! Мы для быдла делаем!». Моё желание, моя мечта, чтобы люди когда-нибудь все выключили телевизор!

Никогда наша Родина не бывает более беззащитной, чем 23 февраля вечером.

Я вообще оптимист. А оптимист — это человек, который приходит на кладбище и вместо крестов там видит плюсы.

Знаете ли вы, что недавно умерший водитель маршрутки восстал из мертвых после того, как работник морга слишком громко хлопнул дверью.

Прокурор нам жалуется, что преступники не оставляют ему улик. Hегодяи — преступники после этого. Объясните, я не понимаю: двое несли коробку с 500 тыс. долларов в Белом Доме. Их взяли с коробкой. Там 500 тысяч. Hет улик. Hет, и все. Заглянули: «Ой, сколько улик нет, о-о-ой.»

Если вы больше чем один день чувствуете себя счастливым, значит, от вас что-то скрывают.