Максим Галкин

Поцеловал младший брат Иван свою царевну — превратилась она в лягушку. Поцеловал лягушку — превратилась она обратно в царевну. Поцеловал царевну — превратилась в лягушку, поцеловал лягушку — превратилась в царевну, поцеловал царевну — превратилась в лягушку, а гости глумились и кричали: «Горько! Горько!»

Это так удобно — иметь мужика с пропеллером. Надоел вам ваш мужик, выжрал все повидло в доме — вы его на подоконник посадили, кнопку на пузе нажали, дали пинка, и лети в другую форточку, если кто откроет!

Вышла Василиса Прекрасная в чисто поле. Два раза топнула ногой, три раза махнула рукой, четыре раза подпрыгнула, перекувырнулась через голову, ударилась оземь и вырубилась.

Вот я еду, слушайте, Уфа — Магнитогорск, Краснодар — Майкоп, триста-четыреста километров, надо ж куда-то выйти. На обочину — нельзя, она «заминирована» ещё тремя советскими поколениями. Там уже земля не принимает, понимаете? Если район северный и вечная мерзлота — ты можешь по заголовкам и датам на газетах узнать: кто-когда. Поэтому волей-неволей идёшь на заправку, вот в это строение, вот в эту халабуду с дыркой. Причём, даже если ты слепой и дело происходит ночью — ты найдёшь. Это место подаёт сигналы. Боишься о воздух испачкаться. Женщинам ещё тяжелее — они в зубах сумку держат. Но и это пол-беды. Мало того, что ты так стоишь, мало того, что ты держишь дверь, мало того, что в зубах сумку — надо ещё сквозь многочисленные щели смотреть — не идёт ли кто? А если идёт — то громко кричать: Занято! Потому что наш человек, как бы ты эту дверь не держал, он, когда подойдёт, он одним рывком тебя с этого насеста снимет!