— Чиркни спичкой, станет ясно: мы пришли...
— Не надо вслух!
— ... чтобы вспыхнуть и погаснуть, словно тополиный пух.
— Что ты! Тише! Будет вечер, чай, пирог, луна в окне, чашку в руки, плед на плечи...
— Вечер — твой, а вечность — мне?
— Вечер — наш, а вечность — к черту.
— Чиркни спичкой.
— Ты опять?
— Проще быть живым, чем мертвым,
проще плакать, чем молчать.
Любить надо всех без разбора — котов, друзей, врагов... Только для каждого любовь разная и в разных количествах. Для кого-то даже в смертельно больших.
Главное, чтобы не было передозировки.
Сегодняшний день — хороший повод выйти из берегов, каждому — из своих. Потому что всякий человек — океан, и глупо всю жизнь искренне считать себя лужей, пусть даже самой глубокой и непросыхающей в микрорайоне.
Каждые семь секунд один человек сходит с ума. Я думаю, скоро настанет моя седьмая секунда.
Люди делятся вовсе не на мужчин и женщин, а на какие-то совершенно иные группы. Мне, например, кажется, что люди, которые оставляют вкусный кусочек на потом, и те, которые съедают вкусный кусочек сразу, гораздо более далеки друг от друга, чем мужчины и женщины. Вообще, мне не очень интересна эта тема, потому что все мужчины — люди чрезвычайно разные и женщины — чрезвычайно разные. А прежде чем поднимать гендерный вопрос, следует знать хотя бы такую штуку: североамериканские индейцы считают, что у людей есть четыре ярко выраженных пола: мужчины-воины, мужчины-матери, женщины-воины и женщины-матери. Я думаю, каждому человеку надо свыкнуться хотя бы с этим чрезвычайно простым делением североамериканских индейцев, а потом думать дальше. Потому что мальчики-девочки — это деление хорошо, когда мы ходим в туалет. Во всех других житейских ситуациях оно слишком упрощенно и грубо.
Cлайд с цитатой