О, Родина! Достоин ли любви
тебе не распевавший дифирамбы,
лишь сочинявший горестные ямбы
с подтекстом надоевшим «се ля ви»?
О, Родина! Достоин ли любви
тебе не распевавший дифирамбы,
лишь сочинявший горестные ямбы
с подтекстом надоевшим «се ля ви»?
Но как от страха не дрожи мы
в непостижимой смене лет,
и пусть мечты не достижимы, -
любовь — спасенье нам и свет.
Неужели и вправду напрасными были надежды,
и я только скучал, никого, ничего не любя,
и везде находил серединку спокойную между
«да» и «нет»? Если так, мне нисколько не жалко себя.
Бродя среди сосен по каменным склонам,
любуйтесь прекрасным, дышите озоном,
следите за играми диких животных
и слушайте пение птиц беззаботных.
И жизнь вам покажется чудом и раем,
где мы не страдаем и не умираем,
где нас не преследуют, лупят и губят,
а ценят всегда, понимают и любят.
Я откажусь от благ и славы,
от обещаний жить в раю,
чтоб только видеть взор лукавый
и ревность милую твою.
Как жить — не спрашивай совета,
никто тебе не даст его.
Я без тебя не вижу света
в конце туннеля моего.
Я тебя прочитаю, как скучную книгу,
чтобы только узнать поскорее итог
этой повести, где утомителен слог;
скучны фразы, в которые так и не вникну.
Я устал размышлять о себе,
горевать о своем бессилье
переделать что-то в судьбе
истязаемой вновь России.
И снова нищая Россия
с рукой протянутой стоит...
сошла в могилу деспотия,
в народе снова — эйфория.
Да толку что? Лишь то гремит
Что изнутри — как знаем — пусто.
Но у страны — потухший взгляд.
И на нее смотреть мне грустно,
хоть правду письменно и устно
все, задыхаясь, говорят.