Джон Донн

Я не из тех, которым любы

Одни лишь глазки, щечки, губы,

И не из тех я, чья мечта

Одной души лишь красота;

Их жжет огонь любви: ему бы

Лишь топлива! Их страсть проста.

Зачем же их со мной равнять?

Пусть мне взаимности не знать

Я страсти суть хочу понять!

Стократ блажен, кто покорил зверей

И дикие леса срубил в душе своей…

Скорей, сударыня! Я весь дрожу,

Как роженица, в муках я лежу;

Нет хуже испытанья для солдата

Стоять без боя против супостата.

Прочь поясок! Небесный обруч он,

В который мир прекрасный заключен.

Сними нагрудник, звездами расшитый,

Что был от наглых глаз тебе защитой;

Шнуровку распусти! Уже для нас

Куранты пробили заветный час.

Моим рукам-скитальцам дай патент

Обследовать весь этот континент;

Тебя я, как Америку, открою,

Смирю и заселю одним собою.

Явись же в наготе моим очам:

Как душам — бремя тел, так и телам

Необходимо сбросить груз одежды,

Дабы вкусить блаженство.

Любовь, я мыслил прежде, неподвластна

Законам естества;

А нынче вижу ясно:

Она растет и дышит, как трава.

Но если этот эликсир, любовь,

Врачующий страданием страданье,

И он пропитан солнца ярким светом,

Любовь не может быть таким предметом

Абстрактным, как внушает нам поэт.

Пока ты здесь,

Пусть льются слезы по моим щекам,

Они — монеты, твой на них чекан,

Твое лицо им сообщает вес,

Им придана

Твоя цена;

Эмблемы многих бедствий в них слились,

Ты с каждою слезой спадаешь вниз,

И мы по разным берегам с тобою разошлись.

Да не умрёт любовь и не убьёт.

Беспечный Фригий всем по горло сыт,

Не верит ничему: как тот гуляка,

Что, много шлюх познав, страшится брака.

Любвеобильный Гракх — наоборот,

Он мыслит, сколь ни много женских мод,

Под платьями различий важных нету.