Альфред Эдвард Хаусман

О, глянь, как прилёг ко цветку

На поле другой цветок,

Так на веку льнёт к лепестку

Влюбившийся лепесток.

О, можно ль нарвать нам с тобой

Букет, как в те дни?

Что ж, горячо то же плечо.

«Рискни, дружок, рискни».

Ах, весна заключает в круг,

Жгучий в крови пожар;

Радостны вдруг дева и друг,

Покуда мир не стар.

О, глянь, как прилёг ко цветку

На поле другой цветок,

Так на веку льнёт к лепестку

Влюбившийся лепесток.

О, можно ль нарвать нам с тобой

Букет, как в те дни?

Что ж, горячо то же плечо.

«Рискни, дружок, рискни».

Ах, весна заключает в круг,

Жгучий в крови пожар;

Радостны вдруг дева и друг,

Покуда мир не стар.

Весна конец наш скорбный приближает,

И превращает жизнь в ненужный хлам.

Утешит ли грядущий год? — кто знает,

Но двадцать три уже не будет нам.

Несправедливо грубым произволом

У обречённых радость отнимать.

Чужие мы на празднике весёлом,

И глупой смерти мы несём печать.

Несправедливо; но налей мне снова.

Не принцами мы родились на свет.

Судьба людская к нам с тобой сурова:

Хотим Луну — к ней сил добраться нет.

Into my heart an air that kills

From yon far country blows:

What are those blue remembered hills,

What spires, what farms are those?

That is the land of lost content,

I see it shining plain,

The happy highways where I went

And cannot come today.

Отдайте гинеи и фунты, но не отдавайте сердца.