Александр Давидович Глезер

Окруженный готической Веной,

Безразличной к печали чужой,

Я теряю с последнею верой

Всё, что связано с жизнью былой.

Одиночество, как гильотина.

Голова моя катится прочь.

Приласкай меня, смерть, словно сына,

Опусти в европейскую ночь.

По октябрьскому лесу

Шел я.

Умиротворяла

Тихость осени.

Хотелось,

Чтоб она тянулась долго

С этой ясностью, с дождями,

С днями длинными, глухими,

С обнаженностью деревьев,

С обостренностью их линий,

И с каким-то странным чувством

Одиночества, в котором

Удовольствие находишь...

Так я осень понимаю.