Секрет

В ущелье, где днем отдыхает луна,

Где белые камни, как будто стена,

Вдали от дорог бежит ручеек,

Торопится по волнам.

И разве такая большая беда

Все время спешит неизвестно куда?

Достаточно знать откуда бежать -

На это она и вода

Над ним поют о чем-то птицы,

И больше нету никого-о-о-о-о.

И только лоси и лисицы

Сюда приходят, чтоб напиться из него.

Я с детских лет была почти красива,

Среди детей талантливой слыла,

Я в третьем классе месяц не курила,

Я волевой с рождения была.

Я атлетизмом с детства занималась,

Любила гирю, штангу и гантель.

Я на мужчин почти не отвлекалась,

Не занимаюсь этим и теперь.

Прошу тебя, не предлагай мне «ЭТО»,

Я после «ЭТОГО» с больною головой,

Я лучше на ночь скушаю котлету,

Не стой в дверях, прошу, иди домой.

Снова дом все тот же дом,

Как я ему, он мне знаком,-

Он меня считает чудаком:

«Пришел опять

Сюда стоять,

Всю ночь не спать

и ждать...»

Под покровом темноты

Смотрю наверх, туда, где ты,-

Выше нет на свете высоты;

Дворы пусты,

Свели мосты,

И лишь коты

Со мной «на ты»

Не унижайся, нет тебе прощенья,

Таких как ты я знаю миллион,

Ты нужен мне как летом отопленье,

И как зимой медведю саксофон.

Все мужики — ужасные зануды,

Не понимают девичьей души.

Я уезжаю завтра на Бермуды:

Не приставай и писем не пиши.

И я дружу теперь с котом,

Я дверь не путаю с окном,

Мне доказали, что стар я для драк,

И все реже во сне,

Теперь приходит ко мне

Блюз бродячих собак.

Ты боишься, но всё же придётся признать,

Что друзей не купить, а любовь не продать.

А он бушует и резвится,

Не замечая никого-о-о-о-о.

И не напиться, не умыться,

А можно только подивиться на него.

Ровно в полночь, а точнее, в ноль минут и ноль часов,

Запирают свои двери на тяжёлый засов.

Все рестораны и кафе, и только люди в галифе встают у входа.

И запускают злых собак в универмаг «Гостинный двор»,

Чтоб видел каждый хулиган, каждый жулик, и вор,

Что даже если он хитёр, он, чего доброго, не спёр добро народа!

Оглянись, ты же стала взрослей!

Согласись, ты устала от блеска огней,

Потеряла любовь, респектабельной став,

Но, признайся, твой папа, твой папа, твой папа... Был прав!

По ходу теченья я шел на восток

И вскоре уже не узнал ручеек.

Не зная преград, бежит водопад,

Стремительный горный поток.

И ветви, что ветер в него уронил,

Он сбросил с вершины и в щепки разбил.

И сосны на склоне стояли в поклоне,

Боясь необузданных сил.