— Боялся, а топал посреди улицы, — с мягким упреком сказал Корнелий. Цезарь честно шмыгнул носом.
— Когда прячешься, еще страшнее.
Владислав Крапивин
Cлайд с цитатой... они оба понимали, что главное в человеке — характер, а не то, девочка он или мальчик.
Кто же виноват, что среди людей попадаются такие дзыкины? Они вредят, гадят, хапают. И не всегда по злости, а потому просто, что им наплевать на всех, кроме себя. И кроме таких же, как они.
Впрочем, ерунда, старости не бывает, если человек ее не хочет. Просто приходит время, когда лопается нить, которая связала тебя с крылатым змеем.
И вообще — почему все так несправедливо? с какой стати все эти подлые события — на меня?! Неужели я хуже других?! Не воровал, гадостей никому не делал, о большом богатстве не помышлял, полезное дело затеял... За что же ты так меня, матушка-судьба?
Я слышал одну такую… теорию. Там… Сперва Великий Строитель создал ровное темное пространство. И вдруг в этом пространстве зашевелилась одна его часть и превратилась в злое существо. Чтобы разрушать то, что будет строиться дальше. Великий Строитель пустил в это существо стрелу, и на остром наконечнике стрелы зажглась искра. И вот эта искра сделалась нашим миром…
«А поскольку в искре горела идея уничтожения, то в мире до сих под достаточно боли и зла…» — подумалось мне.
Он умел быть спокойным.
Перед стартом он отдал ей золотой значок.
…Однажды, случайно заглянув в кают-компанию, Георгий увидел, как Снег достал и поставил перед собой маленький стереоснимок. Он смотрел на него не отрываясь. Молчал.
— Я убрал бы этот снимок навсегда, — сказал Георгий.
Александр взглянул на него не то с насмешкой, не то с удивлением.
— И думаешь, все забудется?
Он закрыл ладонью глаза и несколькими резкими штрихами карандаша с удивительной точностью набросал на листе картона черты девушки.
— Вот так.
Мне нравилось глядеть на облака, потому что они были свободные. Никто не мог им ничего приказать. И ничего не мог с ними сделать. Ни ментухайские генералы, ни начальник спецшколы, ни сам Регент. И я хоть капельку, хоть чуть-чуть и на малое время, но все же впитывал в себя частички этой их свободы. И старался не думать больше ни о чем. Только про облака…
Приключения — это сплошные неприятности, только про них почему-то потом интересно вспоминать...